Выйдя на бульвар, оглядываюсь по сторонам. Стоит великолепная погода, как раз под мое сегодняшнее настроение. На мне – шляпа-котелок и серый костюм в мелкую полоску, в руке то самый саквояж, через руку аккуратно перекинут плащ, а кончики подкрученных усов воинственно торчат, всех как на портретах германского императора Вильгельма второго. Иду я, молодой и удачливый; с виду обычный человек, но на самом деле – вершитель истории… И барышни – не те, что на вокзале, а совершенно обычные – чуть дольше задерживают на мне взгляд, и улыбаются игриво, и строят глазки, и поправляют свои шляпки. Но и такими барышнями у меня сейчас заниматься совершенно нет времени. Требуется подготовиться к тому подвигу, что мне предстоит совершить. Совершить во имя Революции, прославив в веках свое имя… Дело это совсем не пустяковое, и потому нужно тщательно обдумать все детали и учесть малейшие нюансы.

Я поднимаю руку в призывном жесте, и ко мне тут же подлетает лихач. Коляска у него лаковая, колеса на эллиптических рессорах, а серый в яблоках конь буквально лоснится от сытости и здоровья. Я сажусь в коляску на мягкое сиденье, ставлю саквояж на колени и командую: «В «Националь!»»

Дорогой я продолжаю размышлять о грядущем деле. Я не могу проколоться. Просто не имею права. И я смогу… Непременно смогу это сделать – убить русского царя Николая II. Этого кровавого сатрапа, проклятого своим народом. Я осчастливлю Россию, освободив ее от мучителя. Мы давно уже планировали это сделать, но появление мистера Доу с его деньгами ускорило воплощение наших планов. И ведь именно мне выпала такая честь – устранить императора… Мне, разумеется, несказанно польстило, что мистер Доу обратился не к кому-то ко мне, но, конечно, в одиночку мне не справиться с этим поручением. И потому я прибыл первым и с деньгами, в первую очередь, для того, чтобы обосноваться – снять конспиративные квартиры и мастерские, в которых будут изготовлены бомбы. Я же говорил, что деньги – это тоже оружие. Остальные члены моей группы подъедут позже. Но, кроме того, мистер Доу дал мне еще несколько явок и назвал пароли, которые сидят теперь у меня в голове.

Однако наибольшая ответственность все же лежит на мне. Это именно я должен придумать план ликвидации царя Николая. И план этот должен сработать наверняка, что особенно сложно в связи с тем, что, по сведениям мистера Доу, с момента смерти императрицы царь ни разу не покидал Царского села.. Ну что ж, у меня был хороший учитель – Азеф, и будет вполне закономерно, если я во всем его превзойду. О, они там, в Боевой Организации, еще не знают всех моих возможностей… Вот он – шанс показать себя! Когда Азеф услышит о моем подвиге, он будет рвать на своей голове остатки волос от досады – как же это, его обскакали и даже не поставили в курс дела…Тут может быть два варианта. Либо Азеф действительно является агентом охранки – и тогда они его арестуют по подозрению в причастности к этому убийству, либо он не является агентом – и тогда для него все пройдет как обычно. Он скроется от преследования, заляжет на дно, а потом снова объявится в Швейцарии, собирать очередную группу для очередного дела. Провокатор Азеф или нет, но все равно все должно быть сделано с особым тщанием. Но я еще обдумаю все детали, когда на снятой мною конспиративной квартире соберутся остальные участники нашей группы…

Пока же копыта лошади цокают по питерской брусчатке, а мною все сильнее овладевает знакомое возбуждение… Так всегда бывает перед «делом». Кажется, будто какая-то сила приподнимает меня над землей, и при этом мозг словно озарен светом некоего откровения. И в этот момент я сильно, неистово люблю жизнь – люблю как раз за то, что она так восхитительно коротка, что она может закончиться в любую минуту… Мне бы не хотелось становиться стариком. Учитывая род моей деятельности, можно предполагать, что едва ли я умру в своей постели, при враче и нотариусе.