Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал Степан Осипович Макаров.

– Не было ни гроша, и вдруг алтын, – произнес адмирал Макаров, когда окончательно стали известны масштабы произошедшего. – Как же это мы с вами так обмишулились, господа – шли себе брать у японцев Цусиму, а нарвались на британский конвой? А Ноэлишко-то как последний прохвост – как завидел нас, так сразу в кусты, только его и видели. И кто теперь поверит в британскую доблесть, верность, слову и прочие достоинства просвещенных мореплавателей?

– Думаю, Степан Осипович, – ответил контр-адмирал Рейцейнштейн, – что у адмирала Ноэля не было инструкции начинать войну, препятствуя досмотру судов этого конвоя силой. Кстати, господин Карпенко думает точно так же. Расчет был исключительно на действия в открытом море против наших одиночных крейсеров, которые, используя численное преимущество, можно блокировать и оттеснять от конвоя. Сергей Сергеевич (Карпенко), к примеру, считает, что в таком случае британцы могли даже пойти на вооруженный инцидент, который закончился бы гибелью одного из наших крейсеров – но только имея превосходство в огневой мощи и количестве кораблей, а также при том обстоятельстве, что в произошедшем можно было бы обвинить именно наших моряков, которые первыми бы открыли огонь по британским кораблям. А вот здесь и сейчас картина была совершенно иной. Даже если бы в строю эскадры были все британские броненосцы, ситуация для адмирала Ноэля была бы откровенно проигрышной. Его «Канопусы» – не соперники даже нашим «Полтавам» (не говоря уже о «Ретвизане» с «Цесаревичем») ни по качеству орудий и толщине брони, ни по подготовке комендоров, которой мы усердно занимаемся уже больше двух месяцев; а у британцев, насколько мне известно, никакой особой подготовкой не занимаются.

– Все это хорошо, Николай Карлович, – сказал Макаров, но как вы думаете, что нам дальше ждать от британцев, желающих и Японию поддержать, и руки сохранить максимально свободными?

Каперанг Грамматчиков вздохнул и произнес:

– Все это поведение блудливой гимназистки, которой и хочется, и колется, и мамка не велит, говорит только о том, что от британцев надо ждать исключительно какой-нибудь гадости. Причем гадости надо ждать в таком месте, где мы будем максимально слабы, а они явятся туда всей своей эскадрой.

– Константин Александрович, – вопросил Макаров, – вы имеете в виду Порт-Артур?

– Да нет, Степан Осипович, – ответил командир «Аскольда», – Порт-Артур хорошо защищен береговыми батареями и может хорошо за себя постоять. Один Электрический Утес чего стоит. Фактически это как броненосец, который невозможно потопить. В прошлой истории о его твердыню обламывал зубы куда более сильный флот адмирала Того, и каждый раз, наглотавшись десятидюймовых снарядов, макаки убирались восвояси. У адмирала Ноэля и шапка пониже, и мех на ней пожиже, так что против Порт-Артура у него тоже ничего не выйдет. А вот на островах Эллиота не осталось ни одного крупного боевого корабля, и думаю, что адмирал Ноэль об этом знает. А ведь там самая ценная для него добыча – ее императорское высочество Ольга Александровна и другие люди, жизнью и свободой которых можно будет шантажировать нашего государя-императора, чтобы добиться от него политических уступок.

Адмирал Макаров огладил бороду и загадочно усмехнулся.

– Острова Эллиота, – сказал он, – защищены гораздо лучше, чем это принято считать, и если адмирал Ноэль решит организовать свою пакость там, то он об этом сильно пожалеет. Разумеется, если успеет. Это будет великолепное зрелище; жаль только, что мы его не увидим. И да, Николай Карлович, распорядитесь, чтобы арестованные транспорта строились для движения вслед за нами.