- Эти пятеро не принадлежат к Оранжевым Дархая. Их вина, доказанная бесспорно, заключается лишь в том, что кормилец семьи насильно мобилизован в армию императора. Следует отметить, что данное обстоятельство является отягчающим вину фактором…

Подросток тринадцати - не более - лет от роду горячо декламирует что-то, обращаясь то к коллегам-ровесникам, восседающим за судейским столом, то к обвиняемым. Он вздымает к небесам палец с обгрызенным ногтем, прижимает ладонь к сердцу, картинно закатывает глаза. Судя по всему, он дебютирует в роли прокурора, и роль эта ему, совершенно очевидно, весьма по нраву. Судейские одобрительно покачивают головами, кивают в нужных местах, и в глазах женщины, крепко держащейся за детские ладошки, стынет смертная, невыносимая тоска.,

Джимми, не сдержавшись, плотно прикрыл глаза. У всего есть предел, и не было больше сил смотреть. Нет! Такое невозможно за два года до начала двадцать третьего века. А если возможно, то все равно: хватит! Хваааатит!!!

Но заставить замолчать информатора капитан О’Хара не имел полномочий.

- Таким образом, согласно разделу «О народном гуманизме» части третьей «временного Устава Свободы», - беспощадно ввинчивался в мозг размеренный механический голос, - семья полосатого в исключительных случаях может избежать высшей меры наказания и получить помилование, однако должна публично проклясть «предателя», отречься от него и искупить скверну родства примерным трудом. Так, например, мальчики, которых вы видите, будут отданы в «Школу Юных Борцов», где подвергнутся усиленной психической обработке. Они больше никогда не увидят ни матери, ни сестры. Женщины будут помещены на пять лет с возможным продлением срока в специальный Дом возмужания при краткосрочных курсах десятников великой Армии Свободы…

Последний, намеренно затянутый кадр: дорога - и по ней, спотыкаясь, бежит вслед за видавшим виды джипом старик; он уже развязан, но, кажется, не осознает этого, он бежит, пытаясь догнать уходящий автомобиль, потом спотыкается, падает в пыль, разбивая изрезанные проволокой руки, медленно поднимает голову, и глаза его, распростертые во весь необъятный экран, полны немого крика.

- Как можно убедиться, в отношении стариков «Семерки Великой Справедливости» порой проявляют снисхождение…

Экран погас.

Человек с ромашками в петлицах медленно обвел ледяными серыми глазами потрясенно молчащий амфитеатр и, судя по всему, остался доволен произведенным впечатлением.

- Поверьте, друзья, кадры, показанные вам, не относятся к числу самых страшных. Это всего лишь минимум объективной информации, не более. Но, полагаю, вам хватило и этого. Долг сильного - вступиться за слабых, право сильного заступить дорогу злу. А вы, дети мои, - это прозвучало очень искренне и проникновенно, - воплощение доброй силы нашего Союза, силы справедливой и потому несокрушимой.

Он перевел дыхание.

- Эта лента снята не сегодня и не вчера, и многое изменилось за прошедшие годы. Но борьба Дархая не окончена. За демаркационной Оранжевой линией, разделившей окровавленный континент, прислужники отжившей свое феодальной своры не желают смириться с неизбежностью своего краха, с рождением и утверждением на дархайской земле народного государства, нового строя…

В полнейшем безмолвии четкими и размеренными каплями падали слова.

- Сегодня на дархайской земле вновь льется кровь. Отборные дивизии полосатых, вероломно нарушив гарантированное великими державами перемирие, рвутся к Пао-Туну. Четыре дня назад Свободный Дархай официально обратился к Единому Галактическому Союзу, как одному из гарантов четырехсторонних соглашений, с просьбой о помощи.

Квадратное лицо четырехромашечного немного смягчилось. Заложив руки за спину, он медленно прошелся по кромке просцениума, пытливо вглядываясь в глаза тех, кто сидел в ближних рядах.