— Черта с два! Сантиметра хватит.

— И?

— Все ее пальцы торчали из воды почти целиком. Я точно помню.

Даже мизинец.

— Ну?

— Гну. Большая антилопа. Живет в Африке. Для нее на этом месте было максимум полсантиметра глубины. А скорее — миллиметра три.

— А какая там глубина?

— От десяти до ста. Больше рядом с островами не бывает.

— Здесь все бывает, — произнесла Вероника.

— Один черт. От чего-то танцевать надо.

— А зачем?

— Хочется мне! Короче, если взять пятьдесят метров за три миллиметра, то получится, что ростом она пятьсот раз по пятьдесят метров.

— Почему? — спросила Лайка.

— Потому что ты ростом пятьсот раз по три миллиметра. Или чуть больше.

— Двадцать пять километров, — сказал Полбуханки.

— Глюк, — сказал Гарри. — И никогда больше не пейте «Рояль» с пивом по утрам. От этого бывает белая горячка. А крэк вообще не советую. От него бывают глюки.

— А если десять метров глубины? — спросила Лайка.

— Тогда бы она не перешагнула через остров.

— А откуда она взялась? — задала, наконец, Вероника мучивший всех вопрос.

— Родилась и выросла, — сказал Полбуханки.

Кир молча достал из Лайкиного нагрудного кармана ее семисантиметровую вторую дочь и показал всем. Потом сказал:

— Если бы до нас раньше дошло, мы бы сами таких наделали.

— Только не это! — воскликнула Женька.

Самыми большими на острове были Адама и Ева — дочери Амиго от Вероники, ушедшие в лес незадолго до прихода великанши. Ева была ростом в 13 сантиметров, Адама чуть выше — но Амиго намеренно не стала ее перекармливать.

Удивительно, до чего велика оказалась материнская страсть в лесбиянке с мальчишеской фигурой и прозвищем, смахивающим на средний род.

Впрочем, и отцовством она не пренебрегала. Вторую свою дочь Лайка родила именно от нее.

Лайка единственная сохранила обеих своих дочерей. Амиго растеряла всех рожденных ею, ибо материнская страсть не сочеталась в ней с материнской любовью и ревностью, и она с легкостью отпускала свое потомство в свободную жизнь.

Амиго родила двух дочерей сама и подарила двух соответственно Лайке и Веронике. Из них в тусовке осталась только Лайкина дюймовочка. Дочь Вероники утащили на прогулку ее сводные сестры — первые отпрыски Амиго, и с этой прогулки она к маме не вернулась.

Самой многодетной оказалась Женька. Во-первых, она обожала французскую любовь, а во-вторых, она во что бы то ни стало хотела родить мальчика. Ему даже придумали имя Дюймович, однако случился облом.

Если бы Женька не стремилась родить мальчика, то принцип роста дюймовочек был бы обнаружен гораздо раньше. Ведь к тому времени, когда у Амиго родилась вторая дочь, у Женьки их было уже пять. Но Женька ни одну из них не кормила, поскольку еще на пример второй убедилась, что от бескормицы с дюймовочками ничего плохого не делается.

К тому же эти дети появились на свет далеко друг от друга, ибо как раз в это время Амиго с Вероникой совершали свадебное путешествие вокруг острова в одну сторону, а Женька с Киром — в другую. Они встретились вновь лишь за час до появления великанши.

Восьмую дочь Женька решила выкормить, ибо отчаялась родить сына. Но едва дюймовочка прильнула к соску, Женька услышала монотонный голос Гарри:

— Когда в следующий раз будете пить, думайте о последствиях.

Женька обернулась к нему, чтобы узнать, к чему эта фраза относится, и увидела расширенные до крайних пределов глаза Полбуханки.