— Аригато гозаимасю (спасибо), — сказал Хата, — я поделюсь с тобой мышкой, которую поймал вчера на складе.

— А там еще есть мыши? — удивилась Зигрид, проклиная себя за то, что при этих словах у нее потекли слюнки.

— Не так уж и много, — признался мальчик. — И они стали очень осторожными.

Опираясь на гарпун, как на трость, Зигрид поднялась и пошла на корму. Юнга тотчас же последовал за ней. Моряки злобно смотрели на них. Они боялись гарпунщицу, которая быстро двигалась и была гибкой. Они знали, что девушка без труда может пронзить их гарпуном с сорока шагов. Эта Зигрид Олафсен, чужестранка с голубыми волосами, при желании может вонзить копье в живот, прежде чем кто-либо заметит, что она пошевелила рукой.

Зигрид нагнулась над кормой, чтобы посмотреть на океан. В этой части планеты вода была мутной, и не стоило надеяться разглядеть дракона, который лежал на морском дне и готовил следующий удар. Из-за этого змея вот уже целый век дела на планете шли плохо. Прежде моряки могли ориентироваться по звездам, чтобы понять, куда плыть и как потом вернуться в порт; теперь же ориентироваться по небу не имело никакого смысла, поскольку острова все время меняли свое местонахождение, и их никогда невозможно было найти там, где видели в прошлый раз.

— Ты думаешь, что Змей здесь? — спросил Хата.

— Наверняка, — проворчала Зигрид, — раз нет рыбы. Это верный признак. Когда морские жители исчезают из своей среды обитания, это значит дракон где-то поблизости.

Гарпунщица смотрела, не отрываясь, на волны, мутные, как воды илистой речки. Это тоже все было из-за дракона. Он полз по илистому дну и ел корни островов, подножия континентов, основу обитаемых земель. Каждый раз, когда он полз, то мордой задевал берега континентов. Гигантского змея раздражало, что что-то мешает его движению, и он кусал скалы, вырывал огромные каменистые куски из основания, которое преграждало ему путь. Его огромные зубы перемалывали все с таким скрежетом, словно наступил конец света. Известковая пыль смешивалась с водой, делая воду в океане похожей на молоко. Ничто не могло остановить змея, он вырывал из скал куски до тех пор, пока не сносил препятствие, и остров, лишенный своей основы, начинал плыть, как плот по воле волн. Вот почему теперь у земель не было постоянных координат. Они постоянно двигались, их несли морские течения, гнали шторма… С тех пор как подводный дракон взялся за дело, континенты путешествовали, как корабли без руля, и невозможно было быть уверенным, что застанешь континент на прежнем месте.

Редко какие архипелаги имели корни, и армия гарпунщиков стойко защищала эти нетронутые земли, в надежде что когда-нибудь они смогут убить дракона, но до сих пор это никому не удавалось.

Зигрид хотела было спустить за борт ведро, чтобы набрать немного морской воды. По ее вкусу они могли определить, далеко был монстр или близко. Старики говорили, что у неё появлялся «демонический» привкус в зависимости от того, где находился Змей. Но надо было быть очень осторожным: когда дракон был слишком близко, его зловоние отравляло волны, и можно было умереть, проглотив всего лишь каплю морской воды.

— Смотри! — бросил Хата, цепляясь за руку гарпунщицы. — Корабль! Прямо по курсу!

Зигрид прищурилась. Из тумана появился черный силуэт корабля. Его паруса были изодраны, значит, это был корабль-призрак. Но члены экипажа Зигрид уже толпились у подпорок мачт, приложив руки к глазам, чтобы лучше разглядеть плавающее средство. Матросы кричали и махали платками, надеясь, что их заметят, и экипаж корабля сжалится над оголодавшими и сбросит им какую-нибудь провизию.

Зигрид подняла руку.

— Прекратите, глупцы! — прокричала она.