-  И денег нет?

    -  Нет.

    Приятели переглянулись.

    -  Ее нельзя бросать, - шепнул Корсаков.

    -  Ясное дело, нельзя. Или ее снова очень скоро занесет голышом на какой-нибудь памятник, - согласился Никита.

    -  Ну что ж, - сказал Корсаков громко, - пойдете пока с нами, а там решим, что делать. Лады?

    Девушка неуверенно посмотрела на него, очевидно колеблясь. Где-то в отдалении со стороны переулка завыла милицейская сирена.

    -  Хорошо, я с вами, - быстро сказала она, пытаясь припомнить, не существует ли на этот счет какого-либо ограничительного правила.

    -  Отлично, тогда я к машине. А вы не ждите меня, я адрес тебе говорил! - крикнул Никита, бросаясь к забору.

    Подъехавший через минуту милицейский патруль нашел на стройке только джип, а рядом с ним двух стонущих громил.

    Обогнув приговоренный к сносу дом, Корсаков и девушка в оранжевом комбинезоне оказались на узенькой сонной улочке со старыми пятиэтажными домами. Даже странно, как такая тихая улочка могла соседствовать рядом с оживленным шоссе. Судя по номерам домов, Никита промахнулся, и им предстояло пройти едва ли не два квартала.

    Вдоль улицы и во дворах пятиэтажек густо росли тополя, а рядом торчали ощипанные кусты отцветшей сирени. Корсаков заметил даже покосившуюся зеленую голубятню. Девушка в оранжевом комбинезоне также с любопытством изучала эту тихую улочку. Причем любопытство ее нередко вызывали вещи самые заурядные. Так, почти минуту она разглядывала стайку воробьев, купавшихся в пыли, потом, случайно ступив босой ногой в лужу, долго смотрела на оставленный на асфальте мокрый след.

    -  Мы уже почти пришли. Этот дом семнадцатый, а следующий, очевидно, пятнадцатый, - сказал Алексей, пытаясь вспомнить адрес, который называл ему Никита.

    Незнакомка ничего не ответила, Корсаков оглянулся и увидел, что, присев на корточки, она ловит на листок подорожника мохнатую гусеницу, отважившуюся переползти асфальтовую дорогу.

    -  Простите, а как вас зовут? - спросил он, вдруг сообразив, что до сих пор не знает ее имени.

    Девушку его вопрос, казалось, немного озадачил, но она быстро ответила:

    -  Ли… Лида, Лидия. Лидка. Ведь такое имя есть? - Есть, - кивнул Корсаков.

    -  А вас? - спросила Лирда. - Впрочем, дайте я сама отгадаю. Максим?

    -  Нет, ошиблись, Алексей, - сказал Корсаков, слегка напрягшись. Максимом, кажется, хотела назвать его мама, но отец настоял, чтобы его назвали Алексеем, в честь деда. Когда он рос, мама часто из упрямства называла его Максимом, так он и рос лет до пяти с двумя именами - с мамой Максим, ас отцом Алексей.

    Удивительно, что девушка попала так близко. Завизжали тормоза, и рядом, едва не сбив их, остановилась ярко-красная «БМВ».

    -  Привет! Не нашли? А я думал, вы давно у Пашки, - крикнул Бурьин, энергично, как чертик из табакерки, выскакивая из машины.

    -  Мы только что подошли, - объяснил Корсаков. - Задержались по дороге.

    -  Ну вы и копуши! - поразился Никита. Он полез на заднее сиденье, вытащил какой-то большой пакет и бросил его девушке: - А я уже в магазин успел заехать, лови! Купил тебе кое-что из одежды, размер, разумеется, прикинул на глаз.

    -  Это все мне? - удивилась Лирда, растерянно заглядывая в пакет. - Но у меня ведь уже есть одежда. Или она не соответствует статусу?

    Бурьин незаметно покрутил пальцем у виска.