Бурьин полуобнял хозяйку за талию, быстро увлек ее в квартиру и негромко загудел о чем-то. По мере того как он гудел, лицо Ирины менялось.

    …Оставив женщин одних, Корсаков и Бурьин прошли в комнату. Здесь Никита, недоверчиво осмотрев все стулья, опустился на диван.

    -  Ну и дела, - сказал он. - Влипли мы с тобой, Корсаков, в историю. Клад надо искать, а тут еще эта девчонка. Погоди… Позвонить надо.

    Он решительно набрал помер и почти сразу забубнил: «Я знаю… знаю… А без меня нельзя? А если постараться? Что хочешь, то и скажи! Неделек с пару… Выручай, браток! Ну все, давай!»

    Повесив трубку, Никита подошел к Корсакову:

    -  Уф! Я вроде как взял отпуск. Представляешь заявление: «В связи с поисками клада прошу предоставить мне двухнедельный отпуск»?

    В комнату заглянула Ирина. Она успела сменить домашний халат на легкое зеленое платье свободного покроя, напоминавшее сарафан.

    -  Лида принимает душ, - улыбнулась она. - Не хотите чаю?

    -  Отлично! Перекусить - это всегда кстати! - воодушевился Никита, воображение которого не пожелало останавливаться на чае.

    Ирина вздохнула. Кухонную повинность она выполняла привычно, быстро, без ужимок и показной хлопотливости застигнутой врасплох хозяйки. Вскоре на столе возникли тарелка с сосисками, картофельное пюре и салат из помидоров.

    -  Может быть, подождем хозяина? - на всякий случай спросил Бурьин, в голосе которого явно слышалось:

    «А может быть, не надо?» Минут через пятнадцать появилась Лирда. Она была в золотисто-коричневом костюме из натурального шелка и туфлях на низком каблуке. Никогда прежде переход от утенка к лебедю не осуществлялся так внезапно. От оранжевого комбинезона не осталось и следа. Словно бы их недавняя знакомая неуловимо повзрослела, стала суше, ироничнее и недоверчивее. Теперь это была скорее энергичная, преуспевающая москвичка из тех, что передвигаются в основном на машине и плохо знают схему метрополитена. Лирда улыбнулась.

    -  Я ничего не упустила? - спросила она.

    -  Все отлично, даже более чем, - искренне сказал Корсаков.

    Даже Ирина, казалось, была слегка удивлена подобным превращением.

    -  Позволь, - пробормотала Ирина, вглядываясь в лицо девушки, - но твои глаза… Разве они были зеленые?

    Лирда растерялась, но на помощь ей немедленно пришелНикита.

    -  Глаза, глаза… Я, например, никогда не замечаю, какие у женщины глаза! - заявил он.

    -  Как это не замечаешь? - удивилась Ирина.

    -  То есть я, конечно, замечаю, есть у женщины вообще клала или нет, но какого они цвета - это для меня слишком гонко. - И, потеряв интерес к разговору, Никита вплотную занялся сосисками.

    -  Вы голодны? - Корсаков встал и подвинул Лирде стул.

    Девушка некоторое время смотрела на салат, не решаясь дотронуться до вилки.

    -  Выглядит вкусно, - сказала она.

    -  Ешь-ешь! - Ирина торопливо придвинула к ней тарелку. - Тебе нужно поддерживать форму.

    Лирда вздрогнула и торопливо склонилась над тарелкой.

    Павел был из породы тех высоких, худых, широкоскулых, слегка суетливых, чрезвычайно добрых и рассеянных людей, которые вечно теряют ключи, очень мягки и милы, но в то же время, когда дело касается их любимого дела, способны проявить необыкновенную твердость и упорство, граничащее с крайним упрямством.