Следующий день оказался жарким и безоблачным, но безжалостный Орех потащил всех кроликов в буковую рощу и заставил их рыть норы. Расспросив Землянику о том, как была устроена большая нора в его колонии, Орех выяснил, что потолок там удерживали не только боковые корни, но также и корни, идущие вертикально вниз.

Орех и Лохмач вместе с Земляникой спустились под землю. Пока их новая колония была всего-навсего маленькой пещерой с одним входом.

Кролики принялись за работу, стараясь расширить нору, устроить зал под корнями и сделать туннель, идущий вверх.

Вдруг Земляника бросил работу и запрыгал между корнями. Он нюхал и кусал землю и зачем-то утаптывал ее передними лапами. Орех подумал, что бедняга устал и притворяется, будто занят делом, а на самом деле устроил себе передышку, но вскоре Земляника подошел к нему и сказал:

— Тут у деревьев короткие корни, и нам попалось не такое удачное их расположение, как в нашей колонии, но мы сумеем прекрасно обойтись и тем, что нам досталось. Здесь есть несколько толстых корней, идущих прямо вниз. Мне кажется, надо рыть вокруг самых толстых. Их не нужно ни отгрызать, ни вытаскивать. Так можно сделать нору больших размеров.

При этих словах Орех не мог скрыть своего разочарования.

— Значит, в нашей норе всегда будут торчать эти противные стволы?

— Ну и что? — сказал Земляника. — Нора не станет от этого хуже. Стволы спокойно можно обходить, и они не помешают нам рассказывать сказки. С ними станет теплее, и они будут проводить звук с поверхности, что при случае тоже может пригодиться.

Постройка залы, которую кролики окрестили Соты, окончилась полным триумфом Земляники.

Когда день подходил к концу, пещера стала похожа на обычные кроличьи норы, но во много раз превосходила их размерами.

В северной ее части буковые корни образовали некое подобие колоннады; в центре находилась огромная зала, а далее, где корней не было, Земляника оставил часть грунта, так что получились колонны из земли, и южная часть норы представляла собой три небольших зальца, которые вели в кроличьи спальни.

Орех был доволен. Он понял, что колония получается на славу.

Вдвоем с Серебристым они расположились у входа в туннель.

Внезапно раздался стук о землю и послышались взволнованные крики:

— Ястреб! Ястреб!

Орех выглянул. В небе парила пустельга и, опустив окаймленный черными перьями хвост, высматривала добычу.

— Неужели такая малявка осмелится на нас напасть? — спросил Орех, увидев, что птица, спустившись пониже, снова повисла в воздухе.

— Она ростом невеличка! — сказал Серебристый. — Но вряд ли тебе захочется сейчас попастись на лужайке!

— А мне просто не терпится выйти наверх и задать перцу кому-нибудь из этих элилей, — раздался из норы голос Лохмача. — Мы уж чересчур всего боимся. Конечно, с птицей сражаться нам не под силу! Пожалуй, если она нападет сверху, то одолеет даже крупного кролика!

— Ой, смотрите, там сидит мышь! — воскликнул Серебристый. — Бедняжка!

В невысокой траве перед норой сидела полевка. Она еще не заметила над собой ястребиной тени, но внезапное исчезновение кроликов заставило ее насторожиться.

— Ну, теперь ей конец! — сказал Лохмач не без жестокости.

Какое-то неясное побуждение заставило Ореха выбежать из норы на лужайку. Мыши не понимают кроличьего языка, но существует очень простой жаргон полей и лесов, и Орех произнес на этом жаргоне:

— Беги! Сюда! Быстрей!

Мышь бросилась к нему, а пустельга, описав круг в небе, заскользила вниз. Орех отступил в нору. Внезапно мышь споткнулась о какую-то ветку, и та сверкнула на солнце серебристыми листьями.