Криббе сидел за моим столом, но со стороны посетителей, а Шувалов мялся рядом. Олсуфьев в это время занимал кресло и просматривал какие-то бумаги. Идиллия просто.

— Ну, что получилось? — когда Криббе вернулся и рассказал про свои приключения, я запретил ему пока отлучаться от моей персоны, во избежание. Как оказалось, потерять Гюнтера я все еще пока был не готов. Сам Криббе принял мой приказ философски, просто пожав плечами.

— Получилось, что на сегодняшний день ваше высочество владеет двумя тысячами двадцатью семью акциями Голландской Ост-Индской компании, — отрапортовал Шувалов, с любопытством поглядывая на меня. Никто из присутствующих пока не мог точно сказать, что я собираюсь с ними делать, поэтому все трое изнывали от любопытства. — Оставшиеся сто акций принадлежат Гудзонам, а вы запретили что-то покупать и даже намекать на возможность подобной покупки, если она касается одного из владельцев.

— Отлично, — я потер руки. — Гюнтер, кто-нибудь может связать все эти акции с тобой или мной?

— Нет, — Криббе покачал головой. — Тем более, что я покупал не все, не сразу и не у всех. Я только предоставлял имена в посольство, как вы и просили, ваше высочество. Но многие владельцы кораблей, с которыми вы заключили договора на поставку пеньки и дегтя, знают, что у вас осело не слишком впечатляюще количество акций.

— Это нормально, — я кивнул. — Насчет той оставшейся сотни, забудьте. Даже, если они у Гудзонов, свою знаменитую сделку этот ушлый парень заключил явно от имени компании, а значит, Нью-Амстердам — это всего лишь торговая фактория, по крайней мере, пока, — я нахмурился, пытаясь вспомнить, когда этот остров захапают англичане. Вспоминалось плохо, поэтому я махнул рукой. Ладно, если еще не захапали, пойдет как бонус. — Условия не изменились? Дивиденды с пришедших с грузом кораблей выплачивают исключительно деньгами? — Криббе кивнул.

— Да, но там условия имеются, что держатель акций должен еще как-то финансировать или каким-то другим способом помогать оснастить корабль, только в этом случае с данного корабля он получит дивиденды, — Криббе невольно нахмурился.

— А сама компания, как и Банк Амстердама выступают гарантом? — Криббе снова кивнул, я же потер руки. Интересно, а, если сработает, я смогу воспользоваться подобной схемой для чего-то еще? Вряд ли, такие штуки только раз прокатывают, но, ладно, в самом паршивом случае деньги вложенные отобью с процентами.

— Но как же озвученное мною условие, ваше высочество? — все нахмурившись, спросил Криббе.

— Гюнтер, если половина команды на пяти вышедших недавно из портов кораблей и направляющиеся к разным факториям это малый вклад, который я вложил в оснащение, то я даже не знаю, что можно назвать большим, — я развел руками и улыбнулся.

— О-о-о, — только и протянул Криббе, уставясь на своего молодого господина, которого все еще считал подопечным. До него начал доходить весь смысл этой... этого... Криббе даже не мог слова подобрать, чтобы как-то обозначить всю суть того, что начало закручиваться на его глазах. Ван Вен чувствует, что что-то со сделкой между владельцами акций и русским Великим князем — не то. Очень сильно не то. Но, он не может понять, потому что не видит картины в целом. Ведь, если не брать в расчет две тысячи акций, моряков, смешные цены, выставленные Петром, это был один расклад, а вот если к этому присовокупить эти чертовы акции, то расклад очень сильно меняется, практически кардинально. Но, опять же не совсем понятно, откуда ждать следующего удара.

— А теперь начинается этап, который я ненавижу всеми фибрами души, — я скривился.