Раздражение просто захлестывало. Еще и башкиры... Никогда не думал, что они окажутся настолько неповоротливыми и еще более подверженными старому, чем русскому. Шаимов настолько переволновался, что едва удар не получил. Мое же предложение полностью перечеркивало их привычный уклад жизни, это же ломать себя придется... Тьфу, я даже сплюнул, когда шел к своему оседланному коню. Я дал им время. Год, и если они через год так ничего и не решат, и только будут продолжать мычать что-то невразумительное, наряду с нашими крестьянами, то я себя знаю, могу и вспылить. Как же мне уже надоело всех уговаривать и упрашивать, как дети малые, ей богу. Неужели нельзя просто молча попробовать? Ну, не пойдет нововведение, всегда можно откатить обратно и попробовать другой вариант. Сейчас же ничего еще не налажено и не закреплено законодательно, так что простор для социальных экспериментов просто огромный. Нет, надо упереться в то, как твои предки в каменном веке жили, и так же продолжать. Я понимаю, что страшно, что неизвестно и от того еще страшнее, но что, кровавые бунты и не менее кровавыми подавлениями — это лучше? Потому что никто не даст им просто так лошадей пасти, никто. Это слишком расточительно, и, или ты вписываешься и занимаешь достойное место, или погибаешь как мамонт, который тоже, похоже, не сумел себя перебороть и попробовать что-то новенькое.

— Ваше высочество, — голос был мальчишеский, ломающийся, и говорящий с явным акцентом. Посмотрев в ту сторону, откуда он раздавался, я увидел Юлая, который все эти дни благополучно прятался от меня, как черт от ладана. Теперь вот появился, но, скорее всего, от неизбежности. Ему старший сказал ехать со страшным царевичем, который, похоже, по слухам, такими вот Юлаями питается за ужином, и приходится что-то уточнять.

— Что тебе? — ответил я довольно грубо, еще не отойдя до конца от ссоры с женой.

— Где мне ехать? — тихо спросил он.

— Да хоть где, хочешь, так со мной рядом поезжай, — я махнул рукой пробегающему мимо Лопухину и велел включить мальчишку в круг допущенных лиц, которых пропускала ко мне охрана во время поездки. Ванька кивнул и побежал дальше, а я вскочил на коня. — Пошевеливайся, а то без тебя уедем, будешь потом от Шаимова прятаться, чтобы не объясняться, каким образом в Уфе потерялся и не успел присоединиться к поезду, — не глядя больше на него, я тронул поводья и подъехал к Румянцеву. Нужно было успокоиться и подумать, как жить дальше, но пока не получалось. Надеюсь, скачка меня успокоит, и я приду к правильным выводам.

Глава 16

Чем ближе великокняжеский поезд приближался к Екатеринбургу, тем все больше карет да всадников отделялись от него, чтобы разъехаться по всем важным предприятиям, коих уже сейчас в Уральских горах было большое количество. Великий князь подходил к делу инспекции весьма ответственно, но все прекрасно понимали, что он не сможет посетить всех промышленников с их вотчинами, ему на это несколько лет точно понадобится, а этих лет ни у кого не было, потому что перешептывания то утихающие, то набирающие силу, снова и снова возвращались к одному и тому же вопросу: случится ли война с королем Фридрихом, и будет ли Петр Федорович принимать в ней участие лично, потому что все-таки драка в кои-то веки на территории Европы пойдет не за чужие интересы, согласно различным договорам, а за свое, полученное в качестве приданного. Самое главное, никто не знал, как сам Петр Федорович относится ко всем этим слухам, потому что ни разу за всю поездку эта тема не была поднята, во всяком случае не принародно.

А в последние дни все обсуждали только одно, заметно охладевшие отношения между августейшими супругами.