Госпожа де Лодрен была женщиной энергичной и суровой. Она страстно любила мужа и так и не смогла обрести покой после его смерти. Некоторым утешением стало то, что она заняла его место в семейном доме. В Сен-Мало этому никто не удивился. За последние сто лет там уже видели трех женщин — мадам де Босежур Соваж, мадам Онфруа дю Бур и мадам Лефевр Депре, — с успехом снаряжавших корабли. Погрузившись с головой в дела, Мария де Лодрен уделяла мало времени своим детям, особенно Анне-Лауре. Девочка, не представлявшая, что между детьми и родителями могут существовать куда более теплые отношения, не особенно от этого страдала, и всю свою нежность она отдала госпоже де Сен-Солан, ее крестной матери.

Несмотря на долги Жосса, госпожа де Лодрен сочла этот союз весьма желательным. Понталеки были старинным, уважаемым родом, у них был титул, и если их владения на континенте пострадали от излишеств молодого маркиза, то в Санто-Доминго они сохранили плантацию сахарного тростника. Это владение приносило бы отличную прибыль, если бы только Жосс соизволил им заняться. Или хотя бы просто съездил туда, чтобы призвать к порядку зарвавшегося управляющего. Но Жосс ненавидел путешествия по причине отсутствия комфорта и из-за врожденной лени. Как только брачный контракт был подписан, Мария де Лодрен взяла дело в свои руки и отправила туда верного человека на хорошо вооруженном корабле с командой, готовой оказать ему любую помощь. Управляющего повесили, и в течение трех лет плантация устойчиво приносила солидный доход. Но в 1791 году во время восстания негров она превратилась в пепел, залитый кровью.

Все эти меркантильные интересы ускользнули от внимания Анны-Лауры. И потом — ее мнение никого не интересовало. Очарованная миром, в который она попала, девушка видела свою будущую жизнь только в розовом свете. У ее жениха была обворожительная улыбка, тем более ценная, что улыбался Жосс редко. Анна-Лаура тут же в него влюбилась, и после свадебной церемонии в версальской часовне ей казалось, что перед ней открылись двери рая. Разве Жосс не поклялся, что будет любить ее, защищать ее и хранить ей верность, пока смерть не разлучит их?

Очарование не разрушила и первая брачная ночь, к которой Жосс, в те времена пылко влюбленный в актрису театра «Комеди-Франсез», отнесся как к обременительной повинности. В своем эгоизме он не задумался ни на секунду, что наносит глубокую рану молодой девушке, ставшей его женой. И все-таки Анна-Лаура не перестала его любить. Она была настолько невинна, что вообразила, что именно так и ведут себя обычно мужья, и во всем упрекала только себя.

Анна-Лаура не знала о любви ничего. В детстве она читала рыцарские романы, а в двенадцать лет летним вечером на берегу пруда в Комере, где громко квакали лягушки, девочку поцеловал кузен, ее ровесник. Его поцелуй не доставил ей никакого удовольствия. Больше Анна-Лаура никогда не видела своего кузена. Семейная распря разлучила их. Первый опыт разочаровал девочку, а ночь с Жоссом укрепила Анну-Лауру во мнении, что любовь не имеет ничего общего с грезами молоденьких девушек.

Медовый месяц с Жоссом де Понталеком оказался совсем коротким — маркиз поспешил вернуться к удовольствиям придворной жизни, не испытывая никаких угрызений совести. А так как вскоре Анна-Лаура забеременела, то Жосс воспользовался этим, Чтобы удалить ее от себя. Он устроил жену вместе с Августиной де Сен-Солан в прелестном доме на улице Бельшас в Париже и нечасто вспоминал о «ей, развлекаясь со своей актрисой. Тем не менее он почитал себя обязанным время от времени навещать жену, и молодая маркиза не особенно жаловалась на свое затворничество.