Легко себе представить, какое непреодолимое желание немедленно отправиться в путь охватило Жанну, едва этот документ оказался у нее в руках. В 1879 году полковник находился в Сан-Фернандо! И даже если неизвестно, что с ним стало потом, это все-таки был ориентир, позволяющий сделать первые шаги на пути к цели. Она неоднократно писала губернатору Сан-Фернандо, и каждый раз получала один и тот же ответ: «Никто не знал полковника де Кермора, никто не помнил, чтобы он появлялся в их городке». И тем не менее письмо ее отца существовало!

Так, может быть, самое разумное было отправиться в Сан-Фернандо? Конечно... И девушка решила отправиться в этот городок в верхнем течении Ориноко.

Мадемуазель де Кермор поддерживала постоянную переписку с семейством Эредиа. Она сообщила приемным родителям о своем намерении отправиться туда, где надеялась отыскать следы отца, и тел одобрили ее решение, несмотря на все сложности подобного путешествия.

Но ведь недостаточно принять столь важное решение, нужно добиться согласия сержанта Марсьяля. А если он не согласится? Если он воспротивится осуществлению того, что Жанна считала своим долгом? Ведь впереди были тяготы дальней дороги, сотни опасностей, несколько тысяч километров пути! Девушка, отправляющаяся в столь опасное путешествие... в сопровождении старого солдата... Ведь конечно же он не отпустит ее одну...

— И все-таки мой добрый Марсьяль вынужден был согласиться, — сказала Жанна, завершая рассказ, который открыл молодым людям тайну ее прошлого. — Да, он согласился. — И она ласково взглянула на сержанта. — Что тебе оставалось делать, мой милый ворчун?

— И у меня есть все основания раскаиваться, — ответил Марсьяль, — потому что несмотря на все предосторожности...

— Наш секрет все-таки открыт! — улыбаясь, договорила за него девушка. — И я тебе больше не племянник... а ты мне не дядя! Месье Эллок и месье Патерн никому ничего не скажут... Не правда ли, месье Эллок?

— Никому, мадемуазель.

— Никаких мадемуазель, месье Эллок, — поспешила поправить его Жанна. — Если вы привыкнете так ко мне обращаться, вы обязательно себя выдадите... Нет! Жан, просто Жан!

— Хорошо, просто Жан, и даже наш дорогой Жан — для разнообразия, — согласился Жермен Патерн.

— Теперь вы понимаете, месье Эллок, чего требовал мой добрый Марсьяль... Он стал моим дядей, а я его племянником... Я надела мужской костюм, остригла волосы и вот в таком виде отправилась из Сен-Назера в Каракас. По-испански я говорю как на родном языке, что могло быть весьма полезно во время путешествия. И вот я в этом городке, в Сан-Фернандо!.. Потом, когда я найду отца, мы вернемся в Европу через Гаванну... Я очень хочу, чтобы он познакомился с людьми, заменившими мне семью и которым мы оба стольким обязаны!

В глазах Жанны блеснули слезы. Но она справилась со своим волнением и добавила:

— Нет, дядюшка, не надо огорчаться, что наш секрет раскрыт... Господь этого хотел, как Он хотел, чтобы двое соотечественников, двое преданных друзей повстречались нам на пути. И я благодарю вас от всей души от имени моего отца за то, что вы уже сделали, и за то, что вы решили сделать!

Она протянула руки молодым людям, и те ответили ей сердечным рукопожатием.

На следующий день молодые люди, сержант Марсьяль и Жан — мы будем так называть Жанну, пока этого требуют обстоятельства, — попрощались с господином Мигелем, господином Фелипе и господином Баринасом, которые готовились приступить к изучению притоков Атабапо и Гуавьяре. Путешествие юноши в верховья Ориноко, пусть даже и в сопровождении соотечественников, внушало всем троим живейшие опасения. Пожелав отъезжающим доброго пути, господин Мигель добавил:

— Если мы, мои спутники и я, не сможем прийти к единому решению, то, возможно, на обратном пути, мое дорогое дитя, вы еще застанете нас здесь.