Изменить размер шрифта - +
– Терминал имеет перед вами обязательства в размере нескольких десятков тонн топлива.

– Вы принимаете такие?

– Конечно. Эти купоны очень ценятся караванщиками, я расплачусь ими за следующую поставку.

– И сколько нужно за этот велосипед?

Продавец отделил от стопки одну карточку и подвинул остальное к Василисе.

– Этого более чем достаточно, я дам вам сдачу в оборотных монетах Центра. Поздравляю с удачной покупкой. Нужно что-то ещё? Инструменты, запчасти, смазки?

– Инструмента и смазок у меня полно, я же механик. А вот запасную цепь, пару камер, трос привода в оболочке, комплект тормозных колодок…

– Понятно, сейчас всё упакую. Вы очень разумная и предусмотрительная девушка!

– Спасибо, мне это уже говорили.

***

– Ты обиделась? – спросил Данька, пока Василиса регулировала сиденье.

– Я расстроилась. Мне не нравится, когда решают за меня. Даже родители. Но они хотя бы формально имеют на это право, которым, к слову, никогда не злоупотребляют. Я думала о тебе лучше, поэтому слегка разочарована.

– Прости, я совсем не хотел тебя обидеть. Наоборот, хотел сделать подарок. Понимаешь, я же корректор. У меня куда больше денег, чем мне нужно. Они мне, собственно, вообще не нужны, у меня есть всё нужное, а если понадобится что-то, мне достаточно попросить у Школы. Поэтому это был бы совершенно ни к чему не обязывающий тебя жест. Но я не подумал, что ты можешь отнестись к этому иначе. Не сердись на меня! У меня тоже не очень большой опыт общения не по работе.

– Подарок – это, например, цветы. Но не велосипед. Это разные вещи.

– Ты любишь цветы?

– А что, если я механик, то должна любить только болты эм-восемь на тридцать два?

– Блин, я опять тебя обидел, да? Да что ж такое…

– Ладно, будем считать, что просто не твой день. Но велосипед мне нравится, так что купить его было, пожалуй, неплохой идеей. Кроме того, я узнала, что у меня, оказывается, есть деньги. А теперь я поеду домой. То есть, на волантер, потому что обычного дома у нас нет. Там километр проводов надо протащить, а в подпалубном пространстве узко, папа там застрянет, как тот пьяный матрос.

Что нам делать с пьяным матросом, что нам делать с пьяным матросом? – тихо запела она, затягивая крепление подседельной трубки.

Может, простить его, ради бога,

И не судить его слишком строго,

Он ничего не хотел сделать злого,

Этим ранним утром? – подхватил Данька.

– Не подлизывайся. Я всё равно сержусь. Правда, больше на себя.

– Давай чуть-чуть прокатимся? Я не задержу тебя надолго!

– Зачем?

– Ну вот смотри. До волантера три квартала, пара минут. Ты закопаешься в своих проводах, потом вылезешь – а уже вечер, темно. А как же испытать новый велосипед? Неужели совсем не хочется?

– Хочется, – вздохнула она. – Но не с мотком же кабеля на руле.

– Давай закинем его на волантер, прокатимся и вернёмся. Это будет быстро, клянусь!

– Ты помнишь, что сегодня не твой день?

– Я верю в то, что всё можно исправить!

– Или ещё больше испортить… – скептически ответила Василиса. – Ладно, давай прокатимся. Действительно, надо же испытать новый велик.

***

Велик оказался хорош. Катился легко, охотно набирал скорость от лёгкого касания педалей, прекрасно управлялся и тормозил, и даже почти не тряс на брусчатке. Василисе так понравилось ехать, что она успокоилась и перестала сердиться на Даньку. В конце концов, она и сама довольно неловкая в отношениях.

До волантера добрались мигом. Васька взбежала по трапу, кинула бухту кабеля на пол гондолы, крикнула в коридор: «Я скоро буду, не теряйте!», – и спустилась обратно.

Быстрый переход