– Эм, – Эйлер напряжённо думал. – Вообще-то, вы правы, ваше величество. Это может сработать. Нужно ещё пару расчётов сделать…

– Отлично, Леонард Паулевич! – император даже в ладоши хлопнул. – А вот ежели вы какой механизм сможете сюда прицепить, чтобы лошадёнок не насиловать, то и вовсе поможете мне спор с этим Фомой неверующим выиграть. А как доказать сможете, так мы и испробуем прямо на настоящих заводах. Благо часть из них мне принадлежит. А Никита Акинфиевич свой проигрыш в пятьсот рублей не мне отдаст, а вам.

Эйлер снова перехватил странный взгляд, брошенный Демидовым на императора, но уже не акцентировался на нём, потому что его захватила новая идея.

– Идемте со мной, господин Демидов. Возле университета поставлен прекрасный постоялый двор. На нём вы можете расположиться со всеми удобствами. А я пока проведу некоторые расчеты. – Проговорил Эйлер и направился к двери, но, опомнившись, обернулся к императору. – Ваше величество?

– Идите, – махнул рукой государь, отпуская обоих. – Развлекайтесь. Ну, и о результатах доложите. Если не получится, мне ещё на пятьсот рублей раскошеливаться придётся, так что, Леонард Паулевич, вы уж расстарайтесь.

* * *

Когда дверь за Эйлером и Демидовым закрылась, радушная улыбка сползла с моего лица. Ну что же, я их занял делом, предварительно закинув удочку насчёт узкоколейки и, возможно, дрезины. Это же элементарные изобретения. Вот только, как я понял, для ученых этого времени слово «простой» являлось этаким стоп-словом. Им нужно мир познавать, философские трактаты писать, а вы какими-то велосипедами голову им морочите. Но, ничего, я же не зверь, не запрещаю о высоком думать. Ночью, если совсем не спится. А вот днём будьте любезны что-то полезное и практичное предоставьте.

Да ещё и Демидов аж с Урала притащился. Что-то со Строгановым не поделил. Козлы. У меня война все на одного. Я только с инопланетянами не воюю, а они мне в такое непростое время свинью подкладывать вздумали в виде своих разборок, а отсюда торможение поставок так нужной мне стали.

Дверь снова открылась. Я посмотрел на вошедшего человека, одного из очень немногих, кто может входить ко мне без доклада. Кивнул на стул рядом с моим и быстро сдвинул в угол фигурки, призванные обозначать заводы Демидовых.

– Ласси прислал письмо, в котором просит дозволение атаковать Перекоп. И одновременно начать осаду Очакова. – Сказал я, и принялся расставлять солдатиков на столе. Не понимаю тех, кто против подобных наглядных демонстраций. Ведь на пальцах пока объяснишь что-то, а так всё сразу видно. Румянцев внимательно смотрел как я пытаюсь изобразить Днепр, Черное море, тот самый Очаков…

– Зимой? – зачем-то решил уточнить Петька, забрал у меня несколько фигурок и переставил их местами.

– Не спрашивай, – я протёр лицо руками. – Я в этом разбираюсь очень плохо. Но даже я понимаю, что Очаков надо брать только тогда, когда турки снимут большинство кораблей с этого участка и побегут к практически незащищённому Лондону. У нас нет ресурсов сейчас делать что-то подобное. У меня сейчас каждая вёсельная лодка на счету.

– Про Перекоп надо подумать, – Петька потёр подбородок. – Скорее всего, Пётр Петрович прав. Если мы сейчас его возьмём, то сумеем укрепиться, и когда крымчаки опомнятся встретим их как подобает. Лекари же решили проблемы с болезнями живота и малярией?

– Малярии зимой не бывает, – машинально проговорил я.