Жаль, что вчера я потерял столько времени. Надо было сразу бежать, когда увидел машину у подъезда… Или потом, когда меня под руки вели в здание… Или когда я нокаутировал отца Василия – тоже был шанс. Но тогда я не видел в бегстве особого смысла.

Сейчас – видел. Но зато не знал, будет ли возможность. Оставалось только рассчитывать на удачу.

Поднявшись по лестнице, я вышел в очередной коридор. Пригляделся… Хотя что тут приглядываться – оба конца коридора великолепно просматривались в свете многочисленных ламп. Никого.

Кажется, мне везет. Впрочем, чего в нашем мире стоит дурное везение, я уже успел убедиться. Но пока удача смотрит в мою сторону, глупо этим не воспользоваться.

Вроде бы к выходу – направо… Да, точно направо. Я кивнул сам себе. Вздохнул, прикрыв глаза. И повернул налево. Мимо снова потянулись облицованные гранитными плитами стены и ровные ряды утопленных в них дверей.

И почему церковники так любят подземелья? Вроде куда логичнее было бы тянуться вверх, вытягивая свои храмы в небо, как можно ближе к Богу. Они же, наоборот, стремятся закопаться как можно глубже. Почему?..

Тяжелая стальная дверь находилась на своем месте, надежно преграждая путь в рабочий кабинет верховного инквизитора. Некоторое время я переминался перед ней, раздумывая, как быть дальше. Ключа у меня не было. Кинжала, который мог бы с успехом его заменить, – тоже… Собственно, именно за ним я сюда и пришел.

Что делать?

Но уж точно не терять напрасно время, околачиваясь в коридоре под дверью и привлекая внимание любого церковника, который соблаговолит здесь объявиться.

Я вздохнул. И решил пойти по самому простому пути. То есть вежливо постучал.

– Входите, – донесся изнутри знакомый голос.

Отец Василий на месте. Прекрасно. Я ухмыльнулся и потянул дверную ручку на себя.

Первое, что я заметил, аккуратно прикрыв за собой дверь и повернувшись лицом к восседавшему на своем скромном стуле инквизитору, – это свой кинжал. Он по‑прежнему лежал на столе, постепенно пропитывая комнату приторным ароматом тьмы. Странно, что отец Василий решил оставить его здесь. Очень странно. Впрочем, причины меня сейчас мало интересовали. Оставил? Тем лучше. Не придется долго искать.

С независимым видом я прошел через весь кабинет, плюхнулся на стул, предварительно грохнув по столу пистолетом. И открыто потянулся за кинжалом. Отец Василий невозмутимо наблюдал за моими действиями, не выказывая ни удивления, ни недовольства. И только когда я пристроил свое оружие за поясом и открыто взглянул инквизитору в лицо, он негромко спросил:

– Ну и что дальше?

Я пожал плечами.

– Наверное, ничего. Я просто уйду. На долгую беседу сейчас как‑то нет времени.

– Ну что ж, тогда побеседуем в другой раз.

Прочесть что‑либо по лицу верховного инквизитора не смог бы даже сам архангел Уриил. Полная невозмутимость. Никаких чувств. Никаких эмоций. Но взгляд он все же отвел… Что ж, можно праздновать еще одну маленькую победу. Только вот радости по ее поводу я почему‑то не ощущал.

– В другой раз.

Кивнув, я медленно встал и повернулся к двери. На верховного инквизитора я не смотрел, давая ему тем самым хорошую возможность выхватить пистолет и загнать мне пару пуль между лопаток. В другое время это была бы форменная глупость и я ни за что не повернулся бы спиной к вооруженному инквизитору. Но сегодня я почему‑то был уверен: отец Василий не станет стрелять. Не станет, хотя прятавшийся в ящике стола пистолет уже лежит в его ладони.

Он не стал. Только спросил напоследок, когда я уже стоял на пороге:

– Они живы?

Честь и хвала: верховный заботится о своих людях. Я молча кивнул. Не знаю, что он понял, глядя на меня со спины, но переспрашивать инквизитор не стал.