И прозвучавший через секунду ответ стал еще одним подтверждением этой избитой истины:

– То, что вы, смертные, понимаете под Светом и Тьмой, – всего лишь камни на вашем пути. Их можно обойти, перешагнуть, перепрыгнуть. Можно наступить, споткнуться, упасть. Можно где‑то срезать часть пути или, наоборот, заблудиться. Но не важно, по камням какого цвета ты ступаешь. Цель все равно неизменна.

Я проглотил неожиданно вязкую слюну и спросил:

– Какая цель?

Улыбка на лице Уриила была… ангельской.

– Нет предопределенного будущего. Даже Господь не может сказать, к чему ты придешь и каким станешь. Он только может наставить человека на правильный путь. Но идти по нему каждый должен сам, не оглядываясь на советы других и не обращая внимания на летящие вслед камни. Тогда, и только тогда, может быть, он станет свободным – и тем самым еще на один день отсрочит надвигающийся конец мира… Ведь даже через Тьму можно найти дорогу к Свету.

В спустившейся тишине громко и презрительно фыркнул демон.

– Уси‑пуси… Ты, крылатый, даже сейчас без проповедей обойтись не можешь. Тьфу!.. – Аваддон скривился, будто надкусил лимон. – Ну ладно, вы тут секретничайте, если так нравится. А я, пожалуй, пойду. – Под холодным взглядом Уриила демон небрежно ухмыльнулся. – Работа, знаете ли, не ждет. В этом мире еще столько душ нуждаются в моем внимании…

Ухмыляющаяся морда демона исчезла во взвихрившемся черном тумане. Не знаю кому как, а мне после его ухода сразу стало легче. Словно свалился с плеч старый, ставший уже привычным груз. И ощущение чужого взгляда, практически непрестанно сопровождающее меня в последние дни, тоже пропало.

На подставленную ладонь – левую, правой я еще долго не смогу пользоваться – упала тяжелая дождевая капля. Я поднял голову и тут же получил еще одну – прямо в лоб. Повисшая над нами ватная туча, кажется, собиралась разродиться хорошеньким дождем. Быстро холодало.

Погода спешно выравнивала пошатнувшееся равновесие.

– Отдать ему должное, демон прав. – Уриил поморщился, словно сам факт того, что его извечный враг может оказаться в чем‑то правым, его раздражал. – Мне тоже пора. Прощайте, смертные. Идите домой.

Распахнув крылья, ангел медленно воспарил в небо. Красиво… Словно большая белая птица, ровными кругами поднимающаяся все выше и выше. Клубящиеся в вышине тучи расступились, давая ему проход. На мгновение мне померещилось, что там, в небесах, блеснули далекие звезды. Потом все исчезло. Остался только дождь.

С волос под ворот, пропитывая рубашку и охлаждая разгоряченное тело, стекали струйки воды. Молчаливые улицы старого города затянула сплошная пелена ливня. Бесчисленные капли барабанили по асфальту. Кое‑где уже появились первые лужи. В одну из них я забросил свой пистолет.

Дождь омывал редкие уцелевшие стекла, сквозь прорехи крыш проникал в пыльные комнаты и коридоры, каплями оседал на старых, облупившихся стенах. Он смывал все то темное, мрачное и жестокое, что копилось на этих улицах за последний год. Я чувствовал, как медленно тает холодное колючее облако и откатывается назад повисшая над городом Тьма.

Ирина доверчиво прижималась к моему плечу. Я обнял ее здоровой рукой и спросил:

– Пойдем домой?

Она вскинула глаза:

– А как же?..

– Что как же?.. Инквизиция? Церковь? Армия? – Я улыбнулся. – Да что они нам сделают?.. Простят. В конце концов, мы с тобой все‑таки спасли мир. Во второй раз уже, между прочим. Положены же спасителям человечества некоторые привилегии?

– Да… Наверное.

– Не бойся, все будет хорошо… – Я повторил эти слова еще раз, мне нравилось, как они звучат: – Теперь все будет хорошо.