Сулейман был уже близко, но не настолько, чтобы предоставить наконец возможность Нику предотвратить несчастье.

Полли слышала крик, но слов не смогла разобрать. Все свои силы девушка прилагала к тому, чтобы не вылететь из седла. Наклонившись вперед, она шептала нежные, успокоительные слова, надеясь тем самым привести в чувство испуганное животное.

Оказавшись в лесу, Полли вовремя заметила грозившую ей опасность и тотчас прижалась к шее лошади, так что ветки, проносясь у нее над головой, почти не касались ее.

Оставив позади рощу, Кроха понеслась по ровному месту. Сулейман скакал уже чуть ли не рядом с лошадью Полли. Выбрав момент, Николас схватил Кроху под уздцы и что было силы дернул поводья. Лошадь встала на дыбы, и Полли, не удержавшись в седле, упала на землю.

— Зачем вы сделали это?! — с рыданиями воскликнула она. По ее щекам струились горькие слезы. Шляпа с плюмажем свалилась с головы, юбки взмыли вверх двумя большими волнами, а голова и спина невыносимо болели от ушибов.

Николас не должен был поступать так! Или он хотел доказать, что Полли не достойна ничего лучшего, чем неспешные прогулки на неуклюжей пятнистой лошади?

— Ник, она уже и сама собиралась остановиться! — рыдала девушка. — Уверена в этом: я ведь чувствовала каждый ее шаг!

Николас, соскочив с коня, взял Полли за плечи и с силой встряхнул ее.

— Как смеешь ты пугать меня так! — крикнул он, заглушая ее жалобные стенания. — Ты понимаешь, что могла сломать себе шею? — Он неистово встряхнул ее еще раз, давая выход охватившему его чувству тревоги. — Ты — моя жизнь! Ты для меня дороже жизни, черт подери! Никогда еще не испытывал я такого страха!

— Пожалуйста, остановитесь!.. Хватит! — молила Полли, которой и без того было нелегко. Николас судорожно обнял ее.

— Ради Бога, Полли, скажи, зачем ты это сделала? — прошептал он.

— Успокойтесь, любовь моя, я не собиралась пугать вас, — произнесла она сквозь слезы. — Все было бы хорошо, если бы не вы. Кроха уже устала и вскоре сама остановилась бы. Я не хотела резко дергать ее за поводья, так как боялась причинить ей боль.

Полли и Николас постепенно приходили в себя, на душе у них становилось легче. Солнце все так же светило, река текла неторопливо меж зеленых берегов, в поднебесной выси летали соколы, а земля вращалась привычно вокруг своей оси. Кроха дышала тяжело и неровно, однако ничего серьезного не угрожало ей. Полли была цела и невредима и, как и прежде, нежна и податлива. Правда, она перепугала Ника до смерти, но это скоро забудется.

Николас посмотрел на нее. Волосы разметались беспорядочно по плечам, глаза широко раскрыты, на щеках следы от слез.

— Ты ушиблась? — уже спокойнее спросил он.

— Да, — подтвердила со вздохом Полли, потирая ушибленные бока. — Это все из-за вас!

— Пусть так. Это лишь доказывает, что в мире все-таки есть справедливость, — усмехнулся Николас. — Ничего страшного. Два-три дня придется потерпеть и не ездить верхом, вот и все.

Он сел на Сулеймана и взял в руки поводья Крохи.

— Надеюсь, синяки не помешают тебе немного прогуляться, — сказал Ник. — До дома всего каких-нибудь четыре мили…

Не веря своим ушам, Полли уставилась на него в удивлении.

— Вы — бессовестная свинья! — воскликнула она, оправившись от потрясения, и добавила еще несколько весьма колоритных выражений, заимствованных ею из словаря завсегдатаев таверны.

В ответ Николас любезно приподнял шляпу и, весело помахав ею, быстро поскакал в сторону поместья графа Пем-броука.

Полли подняла свою помятую шляпу, лежавшую под колючим кустарником, стряхнула с нее пыль и пошла, спотыкаясь и бормоча проклятия, вслед за исчезнувшим всадником.