Притиснутый, он терпит не любя.

                    Вспотел, и выдыхает ей в лицо.

                    Она ж впивает этот дух в себя,

                    Брызг слюнь, соль пота мнится ей росой.

                       "Ах, пусть бы щеки заросли цветами,

                       Такими орошаемы струями!.."

                    Ну прям как пташка в путах сетевых,

                    Расхристан отрок в бешеных руках.

                    Отпор, позор и стыд в глазах сухих,

                    И лаком гнев ей в яростных очах!

                       Так вешний ливень, реку оросив,

                       Из берегов крутых родит разлив.

                    Мольба из нежных уст ее, мольба!

                    Приникнуть ушком к звону волшебства,

                    Но он угрюм и зол. "При чем слова?"

                    Как стыд, багров, и бледен, как судьба,

                       Как ей румянец нравится лихой,

                       Да и когда он бледненький такой!

                    Есть выбор у него, не у нее,

                    Бессмертная ручается, стеная,

                    Не слезть с него, покуда... В том дает

                    Любую клятву, все припоминая,

                       Что погасить пыланье слезных струй,

                       Что выпутаться даст лишь поцелуй.