Любую клятву, все припоминая,

                       Что погасить пыланье слезных струй,

                       Что выпутаться даст лишь поцелуй.

                    На обещанье клюнув подбородком,

                    Как на крючок, как из волны в лучи,

                    Как рыба, как нырок, напуган, кроток,

                    Явил он рот, мол, плату получи,

                       Но лишь коснулся женский рот залога.

                       Отдернул вбок закуску недотрога.

                    Росинки в засуху не жаждет путник,

                    Как женщина, чтоб он вернул ей рот,

                    И плюх бы в грязь! Ан чист, ан не распутник...

                    Горят глаза, дымятся... Зуб неймет.

                       "Да что же ты за каменный юнец?

                       Ну дай хоть поцелуйчик, наконец!

                    Прошу о том, зачем ко мне вживую

                    Буйнолюбивый бегал Битвобог,

                    Не гнувший сроду жилистую выю;

                    Тьмы вражьи попирал его сапог,

                       Но стал моим рабом, мне подчинялся,

                       Возьми ж то, для чего он унижался!

                    Он положил свой дрот на мой алтарь,

                    Ужасный щит и оперенный шлем,

                    И в честь мою пажом явился царь,

                    Все антраша сплясал, был мягок, что твой крем,

                       Альков мой выбрал полевым шатром,

                       За крови гром в висках отдал и кровь, и гром.