|
.. Что с вами, ваше величество? Седые волосы Фили заколебались на его бледном лице. Он был сильно испуган. - Успокойтесь, вам не нужно ничего наверстывать; у вас есть более высокие обязанности. Будем добрыми друзьями! Она протянула ему руку, он схватил ее. - Не могу, герцогиня. Добрые друзья: это так говорится. Это я теперь тоже говорю всем женщинам, которые из-за своих выгод хотели бы совратить меня. Рущук не позволяет этого. Он страшно строг, еще строже, чем прежний Геннерих, которого они прогнали, потому что он перешел на вашу сторону, герцогиня. Рущук ведь спас меня от иезуитов; они хотели, чтобы мои пороки погубили меня. Этого еще недоставало! Я терпеть не могу женщин! Но против вас, герцогиня, я все-таки не могу устоять, я не могу не думать о прежних временах, и мне кажется, что я должен еще раз быть счастливым. Так не может продолжаться. Такая несчастная жизнь. Разве вы знаете, герцогиня, как я несчастен? Я скажу вам что-то... Он умоляюще сложил руки и прижался к ней так робко, так слабо, что она только ощутила на своем плече как будто трепетание голубиного крыла. - Поедемте со мной ко мне на родину, я женюсь на вас, вы будете королевой. Ведь вам всегда хотелось этого. И так как она ничего не ответила, смиренно прибавил: - Хотя вы слишком хороши для этого. - А королева Фридерика? - Будет устранена! - тотчас же воскликнул Фили почти смело. - Так вы согласны? О, герцогиня, вы не подозреваете, сколько добра вы этим делаете! Что вы можете сделать из меня!.. Я еще стану человеком, человеком! Она взяла его за руку и сказала, точно призывая опомниться: - Так вы не хотите меня здесь, где я хороша и полна желания любить в течение двадцати четырех часов - или еще меньше - нет, вы хотите сделать меня королевой и... устранить вашу жену. - Прочь ее! Я так хочу! Рущук докажет, что она не верна мне, мы упрячем ее в монастырь, и конец! Она подумала: "Завтра портвейн испарится"... И она сказала, откинувшись назад, с теплотой и грустью: - Тогда уедем скорей и будем любить друг друга... на троне. Фили вскочил, барахтаясь, с растерянными от счастья глазами. - Сегодня вечером я в самом деле король! Рущук уже увлекся и оставляет меня в покое... Кто из нас двух господин? - задорно крикнул он в сейчас же прибавил с глупым видом: - Послушайте, герцогиня, раз здесь можно маскироваться, и вы изображаете такую прекрасную гречанку, мне хотелось бы одеться королем. Она велела подать ему широкий красный плащ, волочившийся по земле. Принесли и корону из позолоченной папки, в форме лилии, выложенную разноцветными стеклышками. Надев все это, король стал гордо прохаживаться по залам, помахивая скипетром. Рущук протиснулся к герцогине и пробормотал: - Ну, не жалость ли это? Я сделал ошибку, допустив бедного кретина занять трон. Я должен был призвать вас, герцогиня. Почему я боялся, спрашиваю я себя. Что вы за женщина! Гениальная, прекрасная, чарующая - все, что хочешь... Она взглянула на него. В погасших глазах государственного мужа вспыхнул зловещий огонек, руки его дрожали, как у пьяницы. Его живот колыхался над самой ее грудью. - Вы изменились за этот час, - заметила она, с лукавством разглядывая исподлобья его покрытое белой щетиной, совершенно искаженное лицо. |
