Элла в раздумье отпила кофе. Голос художника звучит вполне дружески. Однако, отказываясь называть меня так, как называют друзья, не дает ли он мне вежливо понять, что не горит желанием находиться в кругу моих друзей?..

Она не смогла прийти к какому либо заключению на этот счет. Зато теперь она узнала Золтана Фазекаша достаточно для того, чтобы понять: если он захочет ее о чем либо оповестить, то сделает это прямо, без обиняков, не утруждая себя излишней вежливостью. Внезапна он прервал ее размышления:

– Ваш тост завернут в салфетку, чтобы не остыл. – (И тут только Элла вспомнила, что Фриды не видно. По воскресеньям, наверно, у нее выходной.) – К сожалению, сегодня мою экономку сразил приступ ревматизма, – добавил Золтан.

– Фрида болеет ревматизмом?! – Элла вспомнила, как страдают от болей некоторые пожилые люди. – О, бедняжка! – воскликнула она, прежде чем Золтан успел ответить. И, не замечая его изумления по поводу столь сильного сочувствия экономке, поинтересовалась: – Кто же тогда накрыл на стол, если она не может двигаться?

Золтан помедлил и спросил:

– Откуда вы столько знаете о ревматизме?

– Некоторые из моих подопечных им страдают.

– Ваших подопечных?

– Иногда я их навещаю, помогаю по хозяйству… – Ее голос прервался: она представила, как Фрида мучилась, чтобы сегодня утром выполнить свои повседневные обязанности. – Жаль, что вы мне не позвонили…

– Для чего? – Он был заинтригован.

– Я могла бы накрыть завтрак, – объясняла Элла, пока он сосредоточенно смотрел на ее лицо. – Я могла бы сделать все, что надо.

– Фриде бы это не понравилось, – отрезал он, – Моя экономка очень гордая женщина и ни на кого не переложит собственные обязанности.

– Но мы не можем этого допустить! – запротестовала Элла, всей душой сочувствуя женщине, которая продолжает работать, хотя каждое движение причиняет ей жестокую боль.

– Конечно, не можем, – согласился Золтан и улыбнулся так доброжелательно, что Элла забыла о его экономке. – Поэтому, – продолжил он, – мы с вами отправимся на экскурсию, если вы не против.

– Да… Нет… Хорошо… – Элла замолчала. Она была совершенно растеряна, однако, сделав над собой усилие, постаралась привести свои мысли в порядок. – Но вы не обязаны меня сопровождать, – возразила она. – Я вполне способна…

– Не сомневаюсь, – спокойно прервал он ее. – Но я сказал нашей доброй Фриде, что сегодня она может отдыхать. А если я останусь дома, она попытается накормить меня из последних сил. – Он снова одарил Эллу дружеской улыбкой, заставившей ее сердце затрепетать. – Вы же не хотите, чтобы я слонялся по улицам один?

Элла с удовольствием подумала, что перед ним в Будапеште открыто множество дверей, и окончательно забыла вчерашнюю обиду. В его шутливой фразе прозвучало столько обаяния, что она почувствовала, как губы ее сами растянулись в улыбке.

На секунду или две Золтан застыл, с удовольствием глядя на нее и слушая ее смех. Когда она остановилась, он спросил:

– Это означает, что вы согласны взять меня с собой?

– С удовольствием, – ответила она и принялась за остывающий в салфетке тост. Золтан Фазекаш, как она начинала догадываться, может вскружить голову почище любого вина!

За завтраком Элла взяла на себя обязанности экономки. Когда же завтрак закончился и они с Золтаном вышли из комнаты, девушке пришла в голову мысль навестить Фриду. Наверняка она сейчас на кухне.

– У вас плохо с ориентацией в пространстве, если вы решили пройти в свою комнату через коридор, – заметил Золтан, увидев, что она повернула направо, а не налево.