Похожую шутку, не сговариваясь с Кальманом, разыграл Никита Богословский, исполнив перед композиторами старинную немецкую песню, на которую точь-в-точь была похожа популярная мелодия одного из композиторов…

Через много лет после студенческой юности Имре Кальман зашёл в гости к композитору Легару. Автор «Весёлой вдовы» и ещё двадцати музыкальных комедий Ференц Легар – тоже венгр по происхождению – был главным конкурентом Кальмана на Олимпе оперетты. Но они хаживали друг к другу в гости. Не враждовали, а только иногда обменивались колкостями. В тот день, собираясь уходить домой, Кальман по рассеянности надел пальто Легара. Развеселившийся хозяин остановил гостя.

– Дорогой Имре, – сказал Легар, посмеиваясь, – ты можешь брать из моих оперетт любые мелодии, но моё единственное пальто, сделай милость, оставь мне…

Сладкие триоли

В молодости Кальман давал уроки композиции одному зажиточному дилетанту – наследнику роскошного дома в респектабельном районе Будапешта. Гонорар был жалким. Но Кальман пребывал в бедности и потому взялся записать сочинение ученика. После бесчисленных поправок и замен, наконец, Кальман придал произведению относительно приемлемую форму и сыграл заказчику «его» композицию.

– Восхитительно! – восклицал тот от раза к разу. – Какую прекрасную музыку я сочинил!

Кальман сыграл ему произведение в варианте с триолями. Это понравилось «композитору» ещё больше.

– Я хочу в этой редакции, – сказал он, пытаясь вручить Кальману нищенский гонорар.

– Этого слишком мало, – сказал Кальман. – Если вы, сударь мой, хотите получить ещё и триоли, вы должны их дополнительно оплатить.

Любитель триолей с кислой миной добавил пару ассигнаций.

Кальман пригласил друзей из музыкальной академии в ближайшую кондитерскую, и в течение получаса «триоли» были съедены.

Случай на границе

В 1938 году, когда Австрию уже загипнотизировали нацисты, и в Венгрии музыканты, не сочувствовавшие фашизму, чувствовали себя неуютно. Тень гитлеровской Германии нависла над всей Европой. Сначала Кальман переехал во Францию, но и в Париже его настигли гитлеровцы… Тогда композитор решил эмигрировать за океан, в далёкую Америку, где звучал джаз, извивались саксофоны и мало кто знал опереточные шлягеры Кальмана.

Вскоре в Будапеште и Вене острословы уже козыряли анекдотом о таможенных мытарствах Кальмана.

Вторая Мировая война. Суматоха, толкотня, волнения. У окошек, за которыми чиновники оформляли эмиграционные документы, толпилось множество людей. Работы у чиновников было невпроворот. От переутомления они то и дело ошибались, нередко случались неприятности. Искажали имена, забывали указать год рождения… И в важнейших эмиграционных документах Кальмана на мексиканской границе, которую он должен был пересечь, обнаружилась ужасающая ошибка: вместо «Кальман Имре» в документах было написано «Кальман Ирма». Естественно, что пограничник был несколько удивлен, увидев перед собой вместо Ирмы коренастого и солидного господина Имре. Кальман, который владел только венгерским и немецким, пришёл в ужас, не зная, как выйти из положения. Внезапно его осенило, он достал из саквояжа пожелтевшую театральную афишу, показал на название «Королева чардаша», потом на себя и стал на пальцах отчаянно объяснять чиновнику взаимосвязь:

– Кальман Эммерих – Кальман Имре – Кальман Ирма! Это одно и то же лицо!

Последнюю фразу он произнес по-английски – единственное, что он мог сделать. И он попал в точку! Пограничный чиновник восторженно раскрыл рот.

– О, Эммерих Кальман! – закричал он.