– Вы меня, конечно, не ждали, дядя Ленокс?

Племянник маркиза, врученный его покровительству старшей сестрой, до безумия обожавшей своего единственного сына, в свои двадцать два года был очень приятным молодым человеком.

С самого рождения его всячески баловали и привыкли потакать любой прихоти, поэтому, когда он заявил, что намерен отправиться в Лондон, его мать, проливая слезы, была вынуждена уступить, взяв, однако, с брата обещание не спускать глаз с ее единственного сокровища.

Леди Беатриса Нейрн была вдовой. Покойный муж оставил ей обширные, но малодоходные поместья в Шотландии. Не имея возможности оставить их без присмотра, она была вынуждена отпустить сына в Лондон одного.

Это обстоятельство причиняло леди Беатрисе большое беспокойство. Она боялась, что ее сын, войдя в лондонское высшее общество, непременно сделается завсегдатаем вертепов – этаким святым Антонием, одолеваемый искушениями.

Однако маркиз весьма легкомысленно отнесся к поручению сестры.

– Мальчик должен встать на ноги, Беатриса, – возразил он в ответ на ее мольбы опекать племянника.

– Но он так молод, Ленокс, и так хорош собой!

– Как и масса других молодых людей, – резонно заметил маркиз. – Не можешь же ты всю жизнь держать его привязанным к своей юбке!

– Если бы ты знал, как я о нем беспокоюсь! Ведь у мальчика нет отца, к которому он мог бы обратиться, если попадет в беду…

– А зачем ему попадать в беду? – несколько раздраженно бросил маркиз и тут же великодушно добавил:

– Не волнуйся, если это случится, я его выручу.

– Именно к этому я и клоню! – воскликнула леди Беатриса. – Родерик не обладает твоей силой характера и твоей – ты уж меня извини – безжалостностью, поэтому я боюсь, что какая-нибудь порочная женщина завлечет его в свои сети и обведет вокруг пальца, как младенца.

Маркиз прекрасно понял, что имела в виду его сестра.

Впрочем, с его точки зрения, ее волнения были напрасны, поскольку Родерик, как и любой другой молодой человек его возраста, должен был, что называется, «перебеситься».

Вот почему маркиз решил не докучать племяннику советами, зная, что тот все равно вряд ли им последует, а просто позволил обратиться к нему в случае нужды.

В прошлом году маркизу пришлось оплатить долги Родерика. Сам этот факт его совершенно не удивил, а вот то, что долги выражались суммой достаточно скромной, приятно его поразило.

Подобная снисходительность вскоре привела к тому, что Родерик, поначалу стеснявшийся своего блестящего дяди, стал относиться к нему как к другу и был с ним откровенен, поверяя самые важные свои секреты.

Маркиз по собственному опыту знал, что такой стиль отношений – наилучший способ уберечь племянника от беды. По крайней мере, он мог быть уверен, что даже если Родерик попадет в щекотливую ситуацию, то не станет скрывать этого.

По мнению маркиза, племянник был наивным и не слишком интеллектуальным молодым человеком, но, доведись им встретиться на войне, он не отказался бы иметь Родерика в качестве адъютанта.

Подойдя к креслу, в котором расположился маркиз, Родерик без предисловий объявил:

– У меня неприятности, дядя Ленокс, поэтому я к вам и приехал!

– И каким же образом ты сюда попал? – осведомился маркиз.

После некоторого колебания Родерик ответил:

– В вашем фаэтоне и на ваших лошадях!

Маркиз недовольно поджал губы и резко спросил:

– Надеюсь, ты не сам ими управлял?

– Нет! Я хотел, но Сэм мне не разрешил.

Маркиз облегченно вздохнул.

Сэм был его грумом и слыл великолепным возницей.