– Я убежала, дядя Хереворд, потому что… хотела спасти Сириуса. Вы сказали, что собираетесь убить его… Но я не могу его потерять, понимаете, не могу!..

– Ты могла бы попросить меня не трогать собаку, а вместо этого ты повела себя как идиотка, – наставительно заметил сэр Хереворд.

Внезапно вспомнив, что он разыскивал племянницу вовсе не по этому поводу, он добавил:

– Можешь возвращаться. Если Сириус будет прилично себя вести, я, так и быть, не трону его!

Такая перемена в настроении дяди настолько удивила Диону, что она только ахнула.

В этот момент, не в силах больше сдерживаться, в разговор вмешался Саймон:

– Папа хочет сказать, что теперь, когда ты получила наследство, ты сама сможешь платить за содержание Сириуса. А заодно оплатишь и папины счета!

– Замолчи, Саймон! – прикрикнул на сына сэр Хереворд.

Он обернулся, укоризненно посмотрел на своего не слишком умного отпрыска и только тут заметил маркиза. Протянув ему руку, сэр Хереворд рассыпался в извинениях:

– Простите нас, милорд, за это неожиданное вторжение, но я только вчера вечером узнал, что моя в высшей степени непредсказуемая племянница нашла убежище у вас!

Игнорируя руку сэра Хереворда, маркиз заметил:

– Я был бы вам очень признателен, если бы вы объяснили мне, что все это значит.

– Я сейчас вам все расскажу! – возбужденно заговорил Саймон. – Моя кузина Диона получила наследство от своей крестной – восемьдесят тысяч фунтов. Только представьте – такое богатство, и кому – молодой глупой девчонке…

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! – прервала возбужденный монолог кузена Диона.

– Нет никакой необходимости обсуждать наши семейные дела в присутствии посторонних! – резко заметил сэр Хереворд. – У входа нас ждет карета, и ты, Диона, немедленно отправишься со мной домой. А по дороге я все тебе объясню.

– Простите меня, дядя Хереворд, – запинаясь, проговорила Диона, – но я… больше не буду жить в вашем доме. Там я была очень несчастна, а когда попыталась убедить вас не трогать Сириуса, вы… все равно стояли на своем. Больше я не могу подвергать его такому риску!

– Я ведь уже сказал, что ты можешь оставить собаку! – сердито пробурчал сэр Хереворд.

– Конечно, ты можешь его оставить, – опять некстати вмешался Саймон, – потому что ты выйдешь за меня замуж! А имея восемьдесят тысяч фунтов, ты сможешь завести хоть дюжину собак, если тебе этого хочется!

– Не понимаю, о чем ты говоришь…

Диону так испугали слова кузена, что она вся задрожала.

– Помолчи, Саймон! – обрушился на сына сэр Хереворд. – Предоставь мне все уладить.

Саймон был настолько избалован и невоспитан, что не обратил никакого внимания на грозный окрик отца, а лишь ухмыльнулся Дионе. От этой мерзкой улыбки у девушки мурашки забегали по коже.

Такая же глупая, самодовольная улыбка была на лице кузена, когда он пытался поцеловать ее, а выражение его глаз напомнило Дионе неприятную сцену, когда ей пришлось силой вырываться из его объятий и спасаться бегством.

Надеясь, что он хотя бы на время утихомирил своего непослушного сына, сэр Хереворд снова взглянул на маркиза.

– Примите мои извинения, милорд, – как можно более любезным голосом проговорил он, – за то, что мы столь бесцеремонно нарушили ваш покой. Я сейчас же заберу у вас свою племянницу и обещаю, что больше она не будет вам надоедать.