– Я просто не создан для женитьбы! – с ужасом глядя на ее слезы, воскликнул Лоуренс. – О, Боже! Не плачьте, прошу вас! Да кто угодно хочет на вас жениться! Я не удивлюсь, если вы станете герцогиней! Уверяю вас, вы самая красивая девушка из всех, что я когда-либо видел!

– Никто не хочет жениться на мне! – рыдая, воскликнула Теофания.

– Миклби! Эш! Молодой Баннингхэм!

– Эти! – с гримасой отвращения произнесла она. – Кроме того, они уже тоже не хотят! Лучше бы я умерла!

– Вы созданы не для них! – с отчаянием в голосе продолжал уговаривать ее Лоуренс. – И не для меня! Вы выйдете за пэра, вот увидите! Но только, – добавил он, – если не будете делать глупостей!

– Мне все равно! Я хочу в Лондон и я поеду в Лондон! Если вы отказываетесь меня сопровождать, может, вы займете мне денег на дорогу?

– Нет! Господи, кроме всего прочего, у меня их просто нет! Да даже если бы они у меня были, я не дал бы вам! – Она почувствовала, как в нем растет раздражение. – Как вы думаете, что сказал бы мой кузен Уолдо, если бы он узнал, что я послал вас в Лондон в карете, с картонкой в руке и даже без служанки?

– Сэр Уолдо? – сказала Теофания, перестав плакать. – Вы думаете, он бы рассердился?

– Рассердился! Он разорвал бы меня на куски! Более того, – честно сказал Лоуренс, – я не смог бы за это его винить! Нет, благодарю покорно!

– Ну, что ж, – трагическим голосом сказала Теофания, – оставьте меня!

– Мне бы хотелось, – заметил Лоуренс, глядя на нее с нескрываемой неприязнью, – чтобы вы перестали нести чушь! А то можно подумать, что у вас действительно не все в порядке с головой! Оставить вас, как же! Хорошо же я буду выглядеть!

Она пожала плечами.

– Мне до этого нет дела! Если вы не хотите оказать мне эту услугу…

– Вам до этого нет дела, зато мне есть! – перебил ее Лоуренс. – У меня такое впечатление, что вам ни до чего нет дела, кроме как до себя!

– А мне кажется, что вам ни до чего нет дела, кроме как до себя! – огрызнулась Теофания. – Уходите, уходите, уходите!

Ее голос звучал все громче, она уже срывалась на крик, и Лоуренс, не на шутку перепугавшись, что окажется втянутым в скандальную сцену, пересилил себя и заговорил примирительным тоном:

– Послушайте! Вы же неглупая девушка и должны понимать, что я не могу оставить вас здесь одну! Что вы будете делать? Скажите мне! Только не надо меня убеждать, что вы поедете в Лондон, потому что с одной стороны у вас нет денег, чтобы нанять дилижанс, а с другой стороны, готов побиться об заклад, еще не родился такой почмейстер, который был бы таким идиотом, что дал бы вам экипаж! Если бы вы вздумали дать ему денег, он бы точно решил, что вы сбежали из школы или что-то в этом роде. Знаете, что бы сделал нормальный почмейстер? Он вызвал бы констебля, и тогда ваша история выплыла бы наружу! – Он заметил в ее глазах замешательство и поспешил развить тему. – Вас быстренько доставили бы в магистратуру, а если бы вы отказались назвать себя, вас бы арестовали. Вот бы вы попали в переделку!

– О, нет! – вздрогнула она. – Они не сделали бы этого… они не посмели бы!..

– Посмели, посмели! – сказал Лоуренс. – Поэтому, если вы не хотите, чтобы все узнали, что вы хотели бежать и вас вызволяли из-под ареста, вам лучше поехать домой сейчас же вместе со мной. Не бойтесь, я никому не скажу, что произошло.

Минуту или две она молча смотрела на него.