— Как? — со вздохом спросил Олег. — Мы уж с Зоей думали…

— Ты мне честно скажи — в университет очень тебе хочется?.. Не юли! Отвечай прямо!

— Если б без экзаменов… Если б сразу зачислили… — промямлил Олег. — Может, и пошел бы туда… Или в педагогический…

— Где Зоя учится? — догадался Никита Савельевич. — Тогда я тебе так скажу — никуда тебя по-настоящему не тянет! Оставайся-ка тут, выбирай специальность, душу в нее вложи, а мы подумаем, как вернуть тебе год, который ты потерял по глупости… Рабочая аспирантура у нас намечается. Будем готовить специалистов экстракласса! — Мастер посуровел и закончил почти официально: — Ничего тебе не обещаю и ответа от тебя сейчас не требую. Поразмышляй до конца первого полугодия — такой тебе срок отводит училище… А там либо отчислим, либо зубами вгрызайся в специальность, до самой сути доходи!..

Двое в комнате номер семь плохо спали в ту ночь. С боку на бок ворочался Семен. Побродив по вечернему городу несколько часов, он надеялся, что устанет и ночью заснет, но сон так и не пришел к нему. И Олег после разговора с Никитой Савельевичем тоже никак не мог забыться. Оба встали утром невыспавшиеся, хмурые. Но у Олега настроение резко улучшилось, как только он перед первым уроком увидел Зою. Увидел издали и мельком — в другом конце коридора она открывала дверь комнаты комитета комсомола и не знала, что он смотрит на нее. Этого короткого взгляда Олегу было достаточно для того, чтобы почувствовать прилив радостной бодрости. А Семену еще предстоял длинный мучительный день. Заседание суда было назначено на пять часов.

Все в группе Никиты Савельевича хотели присутствовать на разборе дела, и Петька разрешил тем, кто входил в его бригаду, не работать после занятий. Ребята договорились в половине пятого встретиться в вестибюле и вместе с Семеном отправиться в суд. Лишь Борис ушел из училища сразу после обеда. Он собирался приехать в суд прямо оттуда — из старой часовенки, объявленной памятником архитектуры и взятой под охрану государства.

Оля, конечно, была с ним. В последнее время их часто видели вдвоем. Пропустив ее вперед, Борис, как всегда, неуклюже полез в трамвай и, зацепившись ногой за ступеньку, чуть не упал. Оля успела подставить ему руку и недовольно проговорила:

— Тебе никакая акробатика не помогает!

— Ага, — согласился Борис, грузно усаживаясь рядом с ней.

— Что ж, мне вечно тебя подстраховывать? — возмутилась она.

— Ага, — кивнул он головой.

— Вечно? — переспросила она многозначительно.

— Ага, — ответил он.

— Ты хоть понимаешь, что это значит — вечно? — рассердилась она.

— Долго, — коротко разъяснил он.

— Не долго, а всегда!

— Ну, всегда, — опять согласился он.

— И ты хотел бы?

— А чего — не спорю, — раздобрился он на целую фразу.

Оля испытующе заглянула сбоку в его лицо.

— А не надоем?

— Не-а, — невозмутимо ответил он.

Это было их первое такое длительное и очень важное выяснение взаимоотношений. И оно, вероятно, вполне устроило обоих, потому что оба замолчали и Оля тихонько приткнулась плечом к его плечу. Так они и доехали до нужной остановки.