— Небось по хозяйству хлопочет. У нее всегда дел прорва. Эту дуру работа любит! — увидел Тоньку в окне. Та тоже приметила Федьку и поспешила отвернуться, тут же отошла от окна.

— Куда ты денешься, куропатка безмозглая! Пальцем поманю — бегом прискочишь! Сама на шее повиснешь, сколько вас таких перебывало! — приметил мужика, подошедшего к калитке соседей. Он уверенно прошел к крыльцу, постучал в дверь, Тонька открыла, впустила гостя в дом.

— Вот тебе и тел уха! Уже другого хахаля закадрила. Как быстро успела! Недолго меня ждала, а и ждала ли вообще? Она не скучала без меня в одиночестве, замену мигом нашла! И ведь знал он, когда придти, дома кроме Тоньки никого. Делай, что хочешь, никто не помешает. А мы с отцом тут тарахтели. Ах, несчастная, всеми обиженная, а она вон какого дрозда дает. Средь бела дня хахалей принимает. Интересно, ему как и мне будет говорить: — любимый, родной! — кольнуло где-то глубоко внутри уязвленное самолюбие: ему предпочли другого…

Такого поворота Федька никак не ожидал. Он заметил время, во сколько пришел гость и ждал, когда он уйдет. Но тот не спешил. И Федька удивлялся:

— Что он в ней нашел, о чем можно с нею так долго базарить? Хотя, при желании и без слов обходятся. Тем более с этой…

— Ты чего у окна торчишь? — подошел Михайлович к сыну, Федька рассказал ему, что видел.

— Она птаха вольная, ни с кем не связана. И никто ей не указ. Кто по душе, того примет. И нечего за нею следить, коль всерьез не держишь бабу. Тонька, покуда молодая, может семью создать. Кто ей воспретит? — прищурился Андрей.

— Кому она нужна?

— Но ты же сам видел мужика!

— Хахаля, но не мужа!

— Мужьями в один день не становятся! Хотя нынешнее время не угадать. Все может быть.

Федор отвернулся от окна, лег на диван, слушал отца, тот рассказал сыну о своем:

— Я тогда только воротился из Сибири. Денег в кармане почти не было. Ну, приткнулся к строителям, вместе с Петровичем в одну бригаду. Мужики там были разные, судимые тоже имелись. Всем хотелось заработать, а платили мало и зарплату по несколько месяцев не давали. Вот тогда пошли мы на халтуру и вечерами, после работы, делали ремонты в квартирах, в то время еще никто камины не заказывал. Не до них было людям. Бедствовали горожане. И за ремонт платили гроши. Но, случались и воротилы. Правда, средь них жулья и пройдох тьма прикипелась. А тут попробуй разгляди, кто есть кто? Вот так-то и позвали нас с Петровичем коттедж до ума довести. Там только черновая отделка имелась, на всех четырех этажах. И ни одной готовой комнаты во всем доме. Полы черновые, стены не штукатурены, плиты на потолке бракованные, рамы и те косые, на двери лучше не смотреть. Обошли мы с Васей тот коттедж, в нем на ту пору даже лестниц не было. Короче, все с нуля. Проводка и та на соплях держалась. Видим, работы море. Спрашиваем хозяина, какой он ремонт задумал и сколько платить будет? Ну, он, конечно, хвост павлином распустил. Дескать, не обижу. Давайте, мужики, приступайте к делу! Ну, а Вася ему напрямую, дескать для начала завези материалы, выдай нам аванс, а уж тогда и командуй. А тот мужик с авансом враз уперся. И требует, сначала работу, свое мастерство покажите, на что способны. Тогда, коль мне понравится, за ценой не постою. Мы подумали и согласились. Хозяин материалы завез, мы с вечера до ночи вкалывали целый месяц. Штукатурили, шпаклевали, настилали полы из плит, подгоняли окна и двери. Сделали проводку, даже обои поклеили в одной комнате, покрасили в ней полы, окна, двери и позвали хозяина, чтобы глянул, оценил и оплатил уже сделанное. Ну, приехал этот хмырь. Глянул и давай носом крутить. Потолки неровные! А как мы плиты выровняем, если они бракованные, с самого начала сплошные перепады и дыры в каждой такие, что кулак влезал.