– Немного левее.

Он сместился влево.

– К вечеру боль усиливается?

– Смотря в какой день.

– Ты делаешь упражнения?

– Смотря в какой день. – Она устроилась поудобнее. – В принципе, я послушная пациентка.

– Все так говорят.

– Все?

– А потом дают задний ход.

– В смысле?

– Проще уйти от проблемы, чем ее решить. – Он слегка надавил. – Тут есть уплотнение, чувствуешь?

Маргерита ничего не ответила. Она – одна из тех посетительниц центра: купленный по случаю купальник, жемчуг в ушах, квартира в центре, отнюдь не примерный муж – одним словом, послушная пациентка.

– Вижу, ты любишь свою работу.

Андреа уменьшил силу нажима.

– Хочу сказать, ты молодец. Тебе же часто это говорят?

– Бывает.

Отодвинувшись от нее, он обошел кушетку и принялся массировать ступню, неспешно продвигаясь вверх.

Маргерита ощущала, как он без спешки подбирается к паху, прорабатывая сухожилие сантиметр за сантиметром. Интересно, каков он в постели? Может, грубый, а может, неопытный. На какое то мгновенье она даже подумала о двух пустующих апартаментах, куда могла бы его привести: квартира на вьяле Саботино, 3, которую никто не хотел брать в аренду из за слишком высокой стоимости услуг кондоминиума, и трехкомнатные апартаменты на виа Бадзини, 18 с небольшим джакузи.

– Немного правее, – удивившись сама себе, вдруг прошептала Маргерита.

Он помедлил:

– Правее?

– Чуть чуть.

Он знал – правее нельзя. Кончиками пальцев он нащупал болевую точку и хорошенько ее проработал. Сместиться правее было рискованно, разве что самую малость: опустить мизинец, чтобы ощутить тепло, влажность и мягкую плоть, а затем сразу же убрать его, ни на секунду не прекращая работы. Он никогда так не поступал, хотя коллеги с серьезным видом показывали ему, как это делается. Как только на горизонте появлялась интересная пациентка с тендинитом, они расталкивали друг друга локтями, чтобы ее заполучить. Маргерита попала к нему из за своей кажущейся неприметности. Милая, почти безликая. А вот тело таило в себе немало сюрпризов: дело было не только в гармонично развитых мышцах, гибких и сильных ногах, гладких бедрах, но и в том, как она приноравливала свое сухожилие, суставы да и всю себя для этих пятидесяти минут лечебных манипуляций. Он любил ее молчание, позволявшее ему сосредоточиться на работе, Маргерита производила впечатление человека, который то ни о чем не думает, то полностью погружен в свои мысли. Поэтому он избегал смотреть на нее, будто боялся спугнуть их ход. Он ощущал ее скорее обонянием: от нее исходил доселе незнакомый ему запах – почти молочный, – который исчезал лишь под струями душа.

Андреа взглянул на часы: оставалось еще пять минут. Помог согнуть ей ногу, спросил, где усиливается боль при сгибании, и понял, что нужно снять небольшую контрактуру около бедра. Положив лодыжку себе на плечо, он принялся массировать заднюю поверхность бедра, двигаясь вдоль мышцы. Почувствовав зажим, углубил нажатие. Маргерита застонала, как на первых сеансах, это походило скорее на мычание, чем на крик. «Потерпи», – сказал он и нажал еще раз, чтобы насладиться этим стоном. Значит, он такой же, как его коллеги? Андреа решил ускориться, пока не занемела рука. Затем опустил ногу на кушетку.

– Позанимайся на орбитреке. Потом Аличе сделает с тобой упражнения.

– Аличе?

– Сегодня мне нужно уйти пораньше. Увидимся завтра. Не нравится мне это воспаление.

– Завтра?

– Да, если можешь.