– Эй, парень, оклемался?

– Да...

Сел, огляделся. Все та же поляна, все те же два веселых молодых здоровяка. Сколько же им сейчас лет?

...А может, и нет тут ИХ вины? Мы на краю Номоса, на самом краю. Сгустилось Время, в единый ком сбилось. Быки Гериона – я тогда еще даже не родился! Все еще были живы, и дед Адраст, и дед Ойней, и папа...

– А если голодный, то мы сейчас обедать будем, присоединяйся, парень!

Ификл... А может, и Алкид. Я и не знал, что они были так похожи.

– И кто из вас Геракл? – наконец-то улыбнулся я.

– Мы! – хором, в два голоса. – Да ты, видать, нас знаешь?

Я только плечами пожал. Как ответить?

– Погоди, погоди, парень... А я тебя тоже знаю!

Алкид? Да, кажется он.

– Ты часом Мелеагру, друзяке нашему, не родич? Мелеагру, сыну Ойнея Бесстрашного?

– Родич, – легко согласился я. – И тому, и другому.

...Кто из нас призрак? Они? Я? Да так ли это важно? Пусть это только сон среди осеннего леса.

– Я – Диомед. Только не тот, у которого кони...

Захохотали бородачи, за животы схватились.

– Нет тот? Ой, проверим, ой, сейчас Лихаса кликнем, он тебя сразу узнает! Он того Диомеда сердцем почует!..

Отсмеялись, переглянулись.

– Погоди, погоди, так ты действительно Диомед?

...Мясо оказалось чуть-чуть недожаренным, с кровью. Такое и едят на охоте. Косуля на вертеле, терпкое вино из бурдюка, славные ребята рядом, у костра...

Хороший сон! Или все-таки... не сон?

– А теперь и потолковать можно, – удовлетворенно заметил Ификл (Ификл?) вытирая лапищи о траву. – Тут такое дело, Диомед...

– Мы чего здесь оказались, на Тринакрии? – подхватил Алкид (Алкид?). – По Гесперии мы этих красавцев гнали, а потом то ли даймон местный...

– То ли Лихас, обормот, проспал... – снова Алкид.

– В общем, разбежалось стадо. Кого поймали, а кто сюда, на Тринакрию приплыл. Не быки – нереиды какие-то. А ведь твари эти особые, штучные, говорят, самого Гелиоса подарок. И что делать? Ну, оставили тех, что поймали, на родича нашего, Иолая, и на...

– ...Одного приятеля, – подсказал, хмыкнув, Алкид. – Назовем его... Пустышкой.

Вот даже как? И я с этим Пустышкой знаком. Правда, в приятелях не хожу.

...А если бы Чужедущец со мной да с Одиссеем увязался? Ему-то каково сейчас было? Интересно, тот Иолай, что в Гесперии стадо стережет, уже... такой?

– А он, Пустышка, нам и говорит...

Дернул Ификл носом, щеки втянул, губы поджал... А ведь похож!

– Будет ва-а-ам, друзья мои-и-и, встреча-а-а. Да не-е простая-я-я...

– Ладно тебе, – махнул лапищей Алкид. – Не так он сказал.

Подумал, нахмурился слегка... Боги! Как на дядю Геракла похож!

– Он сказал, что вы встретите на Тринакрии одного парня. Ваших лет, может, чуть старше.

– Зовут Диомедом, – вставил Ификл.

– Да... И что парень этот непростой, его боги выбрали...

Знакомый холодок по спине. Выбрали... ОНИ меня выбрали! Значит, не сон? Значит, не просто так заблудился я на Кроновой тропе?

– ...Сказал, что через пару лет, когда наша служба у Эврисфея кончится, этот парень, то есть ты, Диомед, нам очень поможет. И не только нам одним. А почему, он, то есть, ты, сам знаешь...

Кто это говорит? Алкид? Его брат? Дядя Геракл? Проснуться бы... Или нет, лучше не просыпаться! Ведь я действительно ЗНАЮ!

...Ификл погибнет в битве с войском Гиппокоонта, его брат сгорит заживо в предгорьях Оэты, папа и дядя Капаней сгинут под Фивами.