Обжигая Джоан дыханием, Говард сжал ее ягодицы, чуть приподняв и плотнее придвинув к себе. После этого ни о каком благоразумии уже не могло быть и речи.

Джоан обвила руками шею Говарда, а он забрался рукой под ее майку и принялся ласкать упругую грудь. Потом он наклонился, тихонько стиснул зубами один сжавшийся в горошину сосок и принялся с жадностью сосать комочек нежной плоти. Тогда Джон поняла, что ей нужно делать.

Сняв руку с плеча Говарда, она сдвинула вниз резинку своих спортивных брюк, и они сползли, собравшись гармошкой вокруг щиколоток. В следующую секунду Джоан перешагнула через них, ногой отшвырнув их в сторону.

Затем она прижалась к Говарду нижней частью тела, наслаждаясь интимностью возникших ощущений.

– Джоан… – сдавленно прошептал он.

Та затрепетала, ощутив, как его рука скользнула меж ее бедер, быстро найдя меж интимных складочек очень чувствительный выступ.

– Ты просто прелесть! – восхищенно выдохнул Говард. – Я хочу…

Он вдруг отстранился от Джоан, и та вздрогнула от ужаса, на миг вообразив, что сейчас он сядет в свое вращающееся кресло и начнет убеждать ее в ошибочности их действий. Однако Говард не сделал ничего подобного. Вместо этого он сдернул с Джоан майку.

Странно, но, представ перед ним совершенно обнаженной, она почему-то не почувствовала никакого смущения.

В следующее мгновение Говард сделал нечто непонятное: усадил в кресло ее. Она недоуменно смотрела на него снизу вверх, ощущая под ягодицами прохладу кожаной обивки. Он загадочно улыбнулся и опустился на ковер. Затем он властно раздвинул колени Джоан, придвинулся вплотную, прижавшись торсом к полной груди, и требовательно припал к ее рту губами. Отвечая на поцелуй, Джоан чувствовала, как ее напряженные соски упираются в покрытую волосками грудь Говарда.

Она потянулась было рукой к его расстегнутым джинсам, желая доставить ему такое же удовольствие, какое испытывала сама, однако он отодвинул ее руку. После чего подхватил ладонями грудь Джоан и принялся нежно разминать упругие выпуклости, дразня большими пальцами ставшие чрезвычайно чувствительными соски.

С ее губ слетел протяжный стон удовольствия.

Услышав его, Говард взял в рот один сосок, затем другой. Пока он перемещался между ними, по телу Джоан прокатывались волны пронзительного наслаждения. Она заерзала в кресле, не в силах выдержать прилив ощущений, которых прежде никогда не испытывала. Но даже в этот момент Джоан сомневалась в способности доставить удовольствие если не себе, то хотя бы ему. Ведь недаром Джефф частенько называл ее бесчувственной дрянью.

Когда Говард, спустившись ниже, стал покрывать мелкими поцелуями внутреннюю сторону ее бедер, Джоан издала протестующий звук. Она никогда не знала, что ее тело обладает таким количеством эрогенных зон. Однако к какой бы точке он ни прикасался, ее тело реагировало бурно и сразу.

Приблизившись к тому месту, где сходились ноги Джоан, Говард не остановился.

– Здесь влажно, – удовлетворенно заметил он, прежде чем прикоснуться языком к самому интимному участку ее тела.

Джоан судорожно втянула воздух через стиснутые зубы. У нее не было сил остановить происходящее, она могла только стонать, впиваясь пальцами в подлокотники кресла.

Взрыв удовольствия был всепоглощающим. Ни разу в жизни Джоан не испытывала ничего подобного. Когда завершилась серия судорожных, наполнивших тело непереносимым наслаждением спазмов и Говард сжал ее в объятиях, она даже не осознавала, что по ее щекам катятся слезы.

– Тише, малышка, успокойся, – прошептал он.