Жан-Франсуа Паро. Версальский утопленникКомиссар Николя Ле Флок – 8
Посвящается Жаклин Корве
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Николя Ле Флок — комиссар полиции Шатле Луи де Ранрей — его сын, паж большой конюшни Эме де Ноблекур — прокурор в отставке Марион — его кухарка Пуатвен — его лакей Катрина Госс — кухарка Пьер Бурдо — инспектор полиции Папаша Мари — привратник в Шатле Сортирнос — осведомитель Рабуин — осведомитель Гийом Семакгюс — корабельный хирург Ава — его домоправительница Шарль Анри Сансон — парижский палач Полетта — содержательница борделя Граф Прованский — брат короля Герцог Шартрский — кузен короля Ламор — его лакей Сартин — Государственный секретарь, министр морского флота Ленуар — начальник полиции Парижа Д’Арране — адмирал Эме д’Арране — его дочь Триборт — его дворецкий Лаборд — генеральный откупщик, бывший первый служитель королевской опочивальни Тьерри де Виль д’Аврэ — его преемник на посту первого служителя королевской опочивальни Бальбастр — музыкант и композитор Жанна Кампан — придворная дама королевы Эмманюэль де Риву — морской офицер Пьер Ренар — инспектор полиции Жанна Ренар — кастелянша королевы Доктор Антон Месмер — эмпирист Ратино — печатник Винченцо Бальбо — певчий Королевской капеллы Франческо Барбекано — бывший певчий Королевской капеллы Жак Госсе — королевский водонос Этьенетта Данкур — прислуга на кухне Жак Саном, прозываемый д'Асси — проститут Ретиф де ла Бретон по прозвищу Филин — писатель Батист Гремийон — сержант караульной роты Вдова Менье — хозяйка гостиницы
ПРОЛОГ
О, фортуна! Кто из богов терзает нас ужаснее, чем ты? Всегда любила ты играть судьбами несчастных смертных! 26 февраля 1778 года, Жирный четверг. Бал в Парижской Опере. Н-да, действительно, уж лучше запах конюшни! Над полом клубилась пыль, выбиваемая каблуками из старых досок, угарный свечной чад смешивался с тяжелым запахом потных, давно не мытых тел и резкими ароматами духов и румян. От смрада к горлу подступала тошнота. Вонь мешала внимать чудесным звукам музыки. Большой зал, отделанный золотом и пурпуром, гудел, словно пчелиный рой. Расставленные вдоль стен скамьи, светильники и жирандоли оставляли место для небольшого буфета. Ложи, напоминавшие ячейки сот, довершали сходство с ульем. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Николя разглядывал пестрые костюмы танцующих. Тут маски взялись за руки, образовав длинную, словно гусеница, цепочку, и в веселом танце заскакали по залу. Косолапый медведь держал за руку веселого полишинеля, сжимавшего руку закутанной в блестящие шелка султанши. Прямо на комиссара надвигался призрак в саване, с набеленным, мертвенно-бледным лицом, на котором карбункулами сверкали глаза. Подмигнув Николя, призрак показал ему зеленый язык. Венецианские маски с застывшими выражениями безглазых лиц вносили диссонанс в атмосферу всеобщего оживления. Карнавальные костюмы не позволяли различить, где мужчина, а где женщина, и эта неопределенность придавала веселью еще большую пикантность. Устроившись в уголке своей ложи, он оперся подбородком на серебряный набалдашник трости. Трость с секретом преподнес ему на Новый год инспектор Бурдо. При помощи кольца и пружины набалдашник отделялся, обнажая скрытый в трости клинок. Английская пуля разбила рукоятку и снесла боек маленькому пистолету Николя, всегда сопровождавшему его в опасных предприятиях, и его верный помощник сказал, что, пока ему делают новый пистолет, с этой тростью он может чувствовать себя уверенно. |
