-  Но, папа!

    -  Ещё немного, и план провалился бы! Как ты мог уронить кинжал?! Испугался? Тот гасконский лис на стене сразу почуял неладное. Хорошо, что у него куриная слепота…

    -  Это роковая случайность, па! Ремень перетёрся!

    -  О, великий Один, будь так любезен, брось в него сотню градинок покрупнее, чтобы не верещал!

    -  Перетёрся! Вот, сам смотри.

    -  Скажи, почему ты наказываешь меня таким потомством, Один? Ремень у него перетёрся! Послушай, Гуннар, может, я ещё должен тебе трусы менять и мыть голову раз в неделю? А ещё жениться он собирается!

    Баранья нога застыла на пути ко рту. Кузнец покосился на чадо, раздумывая, то ли дать ему тумака, то ли и вправду женить. В кубке осталось ещё на пару глотков. Торн решил отложить решение, хмыкнул и заорал:

    -  Мы победили, братья!!! Вот - трофеи, вот - вино, у нас была славная битва. Друстара, этого полена в глазу викинга, нет его больше!

    -  Йоу! - ответил радостный хор.

    -  Скажи им, папа! Прочти им стих! - восторженно кричал Гуннар.

    -  Я вошёл в эту крепость, как нож в масло!

    -  Да, как он вошёл в неё! - поддержал хор слева.

    -  Я рубил их топором!

    -  И каким топором! - отозвался хор справа.

    -  Я собрал серебра и золота кучу!

    -  Как, уже собрал, и без нас?! - удивились и слева, и справа.

    -  Да ладно вам, это враки, просто стихи такие…

    Кузнец нахмурился и замолчал.

    -  Папа начал писать стихи! - вновь обрадовался Гуннар.

    -  Заткнись! Просто вырвалось. И не смотри так. Я что, дурак, приносить себя в жертву на кромлехе? Для этого есть специально откормленные поэты. Ладно, неважно! Выпьем же за победу, бешеный сосунок! И, кстати, мотай на ус: стёганка из оленьих шкур намного прочнее и легче любого из этих железных платьев. Проверено.

    Гуннар послушно отбросил кольчугу, принял наполненный родителем кубок и осушил его. Широкая улыбка озарила мрачное безбородое лицо.

    -  Вкусно!

    Он стал мужчиной и воином, как герой любимых сказок Пламен Славянин. Пламен сильный, храбрый, тот самый, который кладёт великанов на лопатки и охмуряет самых красивых гномих. Сказки эти знала только мама Рея, а маме рассказывал дедушка Сезар, которого Гуннар никогда не видел. Рыжеволосый воин был куда круче летающего сына Карла, вечно пьяного похитителя инфантильных детей из дурацкой страшилки.

    А хитрый Пламен мог бы угнать любого коня, даже восьминогого скакуна Слейпнира, принадлежащего Одину. Тут было на кого равняться, правда?

    -  Сынок, чего замечтался! Давай спой с нами! - весело заорал Торн. - Эй, Бьярни, сыграй-ка нашу песню на скрипице! Да погромче!

    Первыми запели струны, а за ними слаженно подтянулся и крепкий мужской хор:

    Голодные боги

    вернулись домой,

    был в Асгарде вечер,

    мир и покой.

    Им каши хотелось

    овсяной поесть и

    выхлебать мёду

    бочек так шесть.

    Наполнился ими

    волшебный чертог,

    и каждый на кухню

    отнёс то, что смог:

    икряную сёмгу

    доставил Эгир,

    а Фрейя - козлов

    круторогих и сыр,

    овсяной крупы

    и суровых быков

    им Тор подогнал

    сорок восемь голов.