|
После этого он зашагал на юг по тропе, которую почти уничтожили мигрирующие животные. Фреир и Беталикс сменяли на небе друг друга, а он все шел – единственное движущееся существо в этой снежной пустыне. – Мать! – крикнул старый Хаселе своей жене, еще не дойдя до своей лачуги. – Мать, взгля-ни, что я нашел возле Трех Арлекинов. Его сморщенная от старости жена Лорел, хромая с детства, проковыляла к двери, высунула нос на улицу, где холодный воздух обжигал все живое, и проговорила: – Плевать на то, что ты нашел. К тебе по делу из Панновала приехали люди. – Из Панновала? Вот они удивятся, когда увидят, что я нашел у Трех Арлекинов. Иди, по-моги мне. Не всю же жизнь тебе сидеть в этой хибаре. Дом был чрезвычайно примитивен. Он состоял из кругового нагромождения валунов, не-которые из которых были выше человеческого роста, с проложенными над ними досками и бревнами, а сверху все это сооружение покрывали шкуры, поросшие дерном. Отверстия между валунами были заделаны мхом и липкой грязью, так что все сооружение напоминало дикобраза, отошедшего в мир иной. К основному строению были добавлены пристройки, выполненные в том же духе, что и основное жилище. В хмурое небо поднимались бронзовые трубы, мирно по-пыхивая дымком. В некоторых комнатах сушились меха и шкуры, в других они продавались. Хаселе был торговцем и ловцом животных, и зарабатывал достаточно, чтобы к концу жизни об- завестись женой и упряжкой в три собаки. Дом Хаселе примостился на откосе, который, изгибаясь, тянулся на несколько миль на вос-ток. Откос был усеян валунами, которые служили укрытием для животных. Это было место про-мысла старого ловца животных, которого уже не тянуло, как в дни молодости, в глухие места. Некоторым из наиболее внушительных нагромождений из камней он присвоил названия, одним из которых было Три Арлекина. Возле Трех Арлекинов он добывал соль, необходимую для вы-делки шкур. Между валунами в огромном количестве лежали более мелкие камни, с восточной стороны каждого из которых образовался конус из снега, размером соответствующий величине камня, с острием, направленным точно в ту сторону, куда дул ветер с далекого Перевала. Все это раньше было морским берегом, берегом давно исчезнувшего моря, которое с севера омывало континент Кампанилат в те далекие благодатные времена. На восточной стороне Трех Арлекинов росла небольшая чаща колючего кустарника, вы-брасывающего иногда под защитой каменной гряды зеленый лист. Старый Хаселе очень ценил эти зеленые листья, приправляя ими свое варево, и ставил возле кустарника ловушки для поку-шавшихся на его богатство животных. Юноша, которого он тут нашел, лежал без сознания, запу-тавшись в колючих ветках. С помощью жены Хаселе поволок его в дымное святилище своей лачуги. – Он не дикарь, – с восхищением сказала Лорел. – Посмотри, как украшена его парка крас-ными и синими бусами. Прелесть, не правда ли? – Все это ерунда. Лучше дай ему глоток теплого супа. Старуха влила в рот юноши ложку супа, поглаживая его горло, пока он не проглотил живительную влагу. Юноша пошевелился, кашлянул, сел прямо и шепотом попросил еще. Кормя его, старуха сочувственно поджала губы при виде опухших щек, глаз и ушей, искусанных в кровь бесчисленными насекомыми. Она прижала юношу к себе, положила руку ему на плечо, покачивая его и вспоминая давно забытое счастье, которому она затруднилась бы дать название. Виновато оглянувшись, она увидела, что Хаселе уже ушел. Ему не терпелось узнать, по ка-кому делу к нему прибыли люди – знатные люди из Панновала. Старая Лорел со вздохом опустила темную голову юноши и последовала за своим мужем. |
