Тут не выдержал Джордж, сорвавшийся на крик:

— Это грязная ложь, Октавиус! Ты сбраконьерничал! И ловил под мостом! Мы видели тебя от второй лунки!

— Держи себя в руках, Джордж, — ответил мистер Финн, побелев еще больше. — Что за тон?!

Фокс незаметно ретировался в угол и углубился в записи.

— Что ты себе позволяешь? Да еще когда в доме траур! — Мистер Финн отвесил полупоклоны в сторону Кипи и Роуз. — Как не стыдно, Джордж!

— Глянусь Всевышним… — взревел Джордж, но Аллейн не дал ему договорить.

— Так что же случилось с вашим уловом, мистер Финн? — снова спросил он.

Мистер Финн сделал глубокий вдох и, набрав побольше воздуха, сбивчиво заговорил дрожащим голосом:

— Преисполненный торжества, я решил продолжить столь удачную рыбалку выше по течению Чайна. Поэтому я оставил форель на том самом месте, где она проиграла битву, то есть, повторяю, на своем участке реки выше моста. А когда я вернулся — не могу сказать, через сколько времени, потому что не ношу часов, но намного, намного позже, — то сразу направился к тому месту, где оставил свою неподражаемую добычу, и… — он в отчаянии махнул рукой, и все увидели, как сильно она дрожит, — ее там не оказалось! Исчезла! Испарилась! Сгинула!

— Послушай, Окки… — не выдержала уже леди Лакландер, но и ее остановил Аллейн.

— Прошу вас, леди Лакландер, — вмешался он и, поймав ее взгляд, добавил: — Пожалуйста!

Она смирилась, демонстративно сцепив пальцы и подперев ими свои многочисленные подбородки.

— Будь по-вашему, — сказала она. — В конце концов, я сама вас вызвала! Продолжайте!

— И что вы сделали, когда обнаружили пропажу?

Мистер Финн пристально на него посмотрел.

— Сделал? — переспросил он. — А что, по-вашему, я мог сделать? Уже начинало смеркаться. Я поискал вокруг моста, но ничего так и не нашел. Форель исчезла! Тогда я вернулся домой в полном унынии.

— Где и находились, судя по всему, не меньше четырех часов. Сейчас пять минут второго ночи. Зачем же вы явились сюда в такой неурочный час?

Наблюдая за мистером Финном, Аллейн пришел к выводу, что к этому вопросу тот был готов.

— Зачем?! — воскликнул мистер Финн, разводя продолжавшие дрожать руки. — Я скажу вам, милостивый государь, зачем! Доведенный отчаянием почти до самоубийства, я не мог сомкнуть глаз, и ложе со мной разделяли лишь горечь потери такого царственного улова и невыразимое страдание. Я пытался отвлечься чтением, разговорами с другими обитателями своего жилища — я имею в виду кошек, сэр, — слушанием неописуемо нудного шутовства по радио. И увы, все было напрасно: все мои мысли были заняты только Великой рыбой. Примерно три четверти часа назад я попытался найти успокоение в прогулке на свежем воздухе и спустился к Речной тропинке. Выйдя из рощи головореза Сайса, я заметил свет в этих окнах и услышал голоса. Зная, — продолжал он, задыхаясь, — что бедный Картаретт поймет мои чувства как человек, разделяющий те же пристрастия, я… Моя дорогая леди, почему вы смотрите на меня с таким выражением?

— Окки! — заявила леди Лакландер. — Мне все равно, что скажут люди из Скотленд-Ярда, но больше я молчать не стану! Я была совсем рядом, когда вы с Морисом Картареттом ругались на чем свет стоит, и все слышала! Мало того, за несколько минут до этого его жена и Джордж видели, как ты ловил в чужих водах! Я слышала, как ты или Морис швырнул рыбу на землю, а потом вы разошлись, осыпая друг друга проклятиями. А потом Морис явился туда, где я рисовала, и мне пришлось все выслушать от него с самого начала.