— Клык! Клык! — крикнул Удод.

Бегущий мимо них Волчий Клык резко остановился.

— Проверь у всех карманы и кошельки! — Приказал главарь. — И у наших тоже, — усмехнулся он, и в его глазах Соня вновь уловила зловещий блеск, — им ничего больше не понадобится. Лошади, где лошади? — снова заорал он.

В тот же миг послышался топот копыт, и на поляну влетели верхами Хункар и трое других, каждый вел за собой в поводу двух-трех коней.

— Не торопишься, растяпа! — Предводитель шайки раздраженно накинулся на Хункара.

— Да мы…

— Скорей грузите, — отмахнувшись от его объяснений, приказал Удод, и все бросились навьючивать поклажу.

— Ха! — Он довольно потер руки. — Теперь нас на трех человек меньше и каждому как раз достанется по верховой лошади. Сумеешь добраться до города в седле? — Главарь повернулся к Соне.

Девочка усмехнулась. Хункар подставил кулак, и она легко взлетела на спину серого жеребца, которого подвел кто-то из мальчишек. Поймала ногой стремя и спокойно наблюдала сверху, как Волчий Клык ссыпает в поставленный главарем мешочек улов, добытый из карманов и кошельков убитых.

— Держи, Рыжая! — Удод кинул добычу девочке. — Отдашь потом, когда спрошу. По коням! — гаркнул он, увидев, что лошади навьючены.

Глава II

Удод вскочил на рыжую кобылу и медленной рысцой тронулся вперед. Остальные двинулись за ним цепочкой. Назначенные главарем вели в поводу вьючных лошадей; трое, среди которых оказалась и Соня, замыкали колонну.

— Как же так? — наклонившись к Хункару, спросила она тихим шепотом, чтобы не слышали другие. — Наших мальчишек даже не закопали…

— А! — пожал плечами брат. — До утра шакалы и гиены только кости оставят и от наших, и от караванщиков… пустая забота. Потратим время, а за это головой поплатиться можно.

Соня, с сомнением покачав головой, ослабила повод своего коня и поскакала вперед. Все ехали молча, но лица мальчишек горели от возбуждения, события прошлой ночи еще не отпускали их.

Когда подъехали к городу, Удод повел своих спутников прямо к пролому в стене, за которым начиналось бесконечное нагромождение лачуг Ослиной пустоши. Они проехали несколько пустынных в это раннее время проулков, и Удод остановив свою лошадь, соскочил на землю. Тут же приотворились большие ворота какого-то двора. Их явно ждали, и все поспешно двинулись внутрь…

Человек в плаще с капюшоном немедленно: затворил тяжелую створку. Он подошел к главарю, и Соне показалось знакомой походка этого мужчины. Когда тот, отбросив капюшон, обменялся с Удодом несколькими словами, она чуть не вывалилась из седла — это же отец Талгата!

— Быстро спешивайтесь, расседлывайте лошадей, снимайте поклажу, — негромко, но четко велел Удод.

Мальчишки засуетились, исполняя приказ. Соня, спрыгнув с жеребца, подошла к Талгату:

— Ты знал?

— А ты как думала! — довольно осклабился тот. — Если большой улов, мы почти всегда привозим его моему отцу, — добавил он.

— Он знает, что я с вами?

— Этого я ему не говорил, клянусь всеми богами! — горячо заверил ее Косой. — Ты отойди в сторонку, за лошадей, может, он тебя и не заметит.

Совет припоздал. Рашмаджан направился прямо к сыну, но, не дойдя пару шагов, увидел Соню и остановился, как вкопанный:

— Ты? — не сказал, а скорее прохрипел Рашмаджан.

Видимо, от великого изумления он на миг потерял голос.