— Ты была ребенком. И ты была в надежных руках.

— Но я видела тебя мертвым на мостовой. Я должна была четыре года ожидать чуда?

— Успокойся, Саулина!

Она, как детские кубики, опрокидывала все его оправдания. Они предстали во всей своей несостоятельности, никчемности, надуманности и самодовольстве.

— Ребенком, — безжалостно продолжала женщина, — я была ребенком. Я была в надежных руках. В кладовке, как дозревающее яблоко.

— Я так не думал и сейчас не думаю.

— Ты думал, что я еще могу подождать. А вот Феб решил, что я уже созрела. И тогда тебя заела ревность…

— Прекрати, Саулина! Довольно!

— Ты же сам мне сказал, что сделал свой ход, потому что маркиз Альбериги д'Адда положил на меня глаз. Если бы не эта досадная помеха, сколько еще лет мне пришлось бы ждать? И что вам всем от меня нужно? — спросила она, повернувшись в бешенстве к нему.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо и мне, по возможности, тоже.

— Похоже, единственный человек, не имевший далеко идущих целей в отношении меня, — с грустью сказала Саулина, — был французский генерал. В тот момент, когда он подарил мне табакерку, я поверила, что моя жизнь изменится.

— А разве она не изменилась?

— Я верила, что сама возьму в руки вожжи своей судьбы, а вместо этого оказалось, что другие направляют все мои шаги. — В ее голосе прозвучала безысходная горечь. — Другие все решали за меня.

— Ты все чертовски усложняешь, — улыбнулся Рибальдо, подходя к ней с ласковой улыбкой и твердым намерением помириться.

— Нет, Гульельмо, — холодно отрезала она. — Таким простым способом столь сложные дела не решаются. Меня обманули, предали. Я-то думала, что живу и действую по собственной воле, а вместо этого оказалось, что я всего лишь предмет игры вроде мячика. И правила от меня не зависят. Возница был в сговоре с тобой, — добавила Саулина.

— Да, но я в этом ничего плохого не вижу.

— Синьора Эмма исполняла твои указания.

— Она всегда их исполняет. Она у меня на службе.

— Все действовали против меня.

— Но я люблю тебя!

— Да, ты меня любишь… по-своему. Словно я твоя вещь. А на самом деле ты любишь только себя.

— Это неправда! — обиделся Рибальдо. — Я сражаюсь за других.

— Ради собственной славы.

— Я рискую жизнью ради них.

— Но для себя ты выстроил королевский замок в лесу.

— Я готов все раздать людям. Я всегда так поступал.

— Но от своих подданных ты ждешь обожания, от своих женщин — безграничной преданности и любви.

Красивое лицо Рибальдо вспыхнуло гневом.

— Да кто ты такая, чтобы учить меня жить?

— Я женщина, никому не дающая права распоряжаться своей жизнью. Ты хозяин своей жизни. Решай сам, когда дело касается тебя лично. Я как-нибудь сама о себе позабочусь. С этой минуты я сама себе хозяйка. Отказываюсь от любого покровительства, не стану слушать ничьих советов. Все свои ошибки я хочу совершить сама.

— Но ты не можешь, — встревожился Рибальдо, — ты же не знаешь света!

— Ну конечно, — насмешливо протянула Саулина, — я не знаю света. И поэтому я должна доверяться мнению других, направляющих меня с высоты своего опыта.