«Салачный рейс» продолжался около месяца. Получив радиограмму, что в Светломорске ошвартовался «Чехов», Карнович помчался из Северного моря в порт. Здесь экипаж «Бирюзы» распрощался со своим судном и перешел на новый траулер. В солнечное весеннее утро Алексей поднялся на палубу «Чехова». Причал был усеян людьми, любовавшимися изящным теплоходом. Восхищаться было чем, мировое судостроение создало, наконец, давно обещанный образец судна автономного плавания для дальних промысловых рейсов: морозильный траулер «Чехов» превосходил другие рыболовные суда и скоростью хода, и остойчивостью, и механизацией добычи, и быстротой замораживания рыбы, и емкостью трюмов и — что было немаловажно для жизни на нем — удобством внутренних планировок.

— Начальник экспедиции на борту? — спросил Алексей вахтенного у трапа.

— У себя, — ответил тот. Луконин писал за столом.

— Поглядим судно, — предложил он, Поднимаясь.

Луконин провел Алексея по внутренним помещениям, показывал рефрижераторное хозяйство, лаборатории, три рубки — ходовую, штурманскую, радиорубку, — вычислительный центр, с электронной вычислительной машиной, кинозал, библиотеку.

В ходовой рубке Алексей поздоровался с Красновым.

— Вечный старпом, — пошутил Алексей. — А мог бы, Илья Матвеевич, и самостоятельно взять траулер.

Краснов усмехнулся. Он был хороший работник, но не любил первых ролей.

— Лучше помощником на таком судне с Карновичем, чем капитаном на маленьком СРТ.

По переходам нижней палубы, освещенным лампами дневного света, шел Куржак с Кузьмой. У старого рыбака был восхищенный, почти растроганный вид.

— Моряк с помещениями знакомит. — Он показал на Кузьму. — Дворец! Картины, зеркала, сияние… А каюты? И дома об этих удобствах не мечтать! Лина вчера была, сказала: вот бы нам на берегу такую квартирку! Рано я родился, рано! — сказал он грустно. — Был бы помоложе, образования бы набрал, все бы океаны исходил!

— Все не исходим, а из Атлантики, вроде бы, пойдем в Индийский, — сказал Кузьма. — Так ведь, Василий Васильевич?

Луконин подтвердил, что по рейсовому заданию выйти на месяц и в Индийский океан придется.

В просторной — из двух комнат — каюте капитана сидели Карнович, Шарутин и Дина.

— Каюта у вас получше, чем у начальника экспедиции, — заметил Алексей, оглядываясь. В ней были и диваны, и кресла, и шкафы, и холодильник, а на переборках висели картины и несколько приборов, дублирующих основные указатели ходовой рубки…

— Каюта отличная. Товарищ буфетчица, — строго сказал Карнович Дине, — прошу приступить к исполнению своих обязанностей. Принесите нам кофе и булочек. Десять минут на приготовление.

Дина, вспыхнув, хотела сказать что-то резкое, но смолчала и вышла.

Алексей вскоре уехал из порта. Во второй половине дня Луконин пришел в «Океанрыбу». В приемной секретарша поспешно поднялась, когда он направился к двери Березова.