— Значит, ты тогда что-то нашел. — И еще много чего после. Когда ты попросила меня проследить историю органа, я задумался о документах на кое-что из наших запасов и решил их тоже просмотреть. Нашел уйму всего, когда понял, где искать. Брэндон впаривал людям множество подделок и использовал при этом мою репутацию. Я предупредил его… но он меня уволил. Судя по виду, Уилл перенес это очень болезненно. — Как бы то ни было, все кончено. Его… гм… как там говорят? Помиловали? — Смягчили силу обвинения. Брэндон заключил сделку с окружным прокурором, чтобы не садиться в тюрьму. — Да… и он должен покрыть убытки, только ему нечем. Он захапал все деньги и где-то спрятал. Остальное пустят с молотка, чтобы расплатиться с людьми, так что… у меня ничего нет. — Что собираешься делать? — Ну… сбережения кончаются, а надо заботиться о Майкле. Мне тут предложили… — Что? — Вернуться в Европу. В Англию, если точнее. Расследовать историю вещей. Именно такая работа мне по душе — надо было заняться ею с самого начала, — и карьера вернется в свою колею. Хорошее предложение. У меня упало сердце, я закусила губу. — О! Да, предложение классное. Как ты его получил? — Куратор из "Мэдисон Форрест хаус" позвонила. Она тоже туда уезжает, вот и рассказала мне о вакансии. Помнишь ее? — Как я могу забыть? Музей сгорел на следующую ночь после нашего визита. — Да. И здесь еще кое-что. — Что? — Ты. Ты что-то скрываешь. С тобой происходят странные вещи. — Такая у меня работа, Уилл. Горе вскипало вокруг него тошнотворными зелеными волнами. Он взял меня за руку и сжал ее слишком крепко. — Дело не только в работе, Харпер. Дело в тебе. Между тобой и миром словно невидимая стена. Тут, со мной, ты только отчасти. Я… я схожу по тебе с ума, но после Брэндона не могу ужиться с твоими тайнами. Не прямо сейчас. Мне надо какое-то время пожить простой жизнью. — Ты меня бросаешь. — Нет! Я буду звонить. Я и правда хочу… не знаю, остаться с тобой? Но не могу. Я забрала у него руку. — Я понимаю, Уилл. Это великолепный шанс, и тебе нужна передышка. Все в порядке. — Харпер… Я поцеловала его в щеку, хотя чувствовала себя так, словно мое сердце пронзила сосулька. — Все будет хорошо. Когда-нибудь стена упадет. Но не сейчас. Уилл едва не заплакал, когда я встала. Я не пожала ему руку. — Звони. Он поднялся и посмотрел на меня. — Хорошо. Я изобразила улыбку. И ушла. Я шла долго, пока не оказалась в своем кабинете. Свет зажигать не стала. Просто сидела на заново обитом стуле для клиентов, пялилась на свой стол с непривычной стороны и вспоминала вонь магического пламени. В ту ночь в "Мэдисон Форрест хаус" сгорело мое сопротивление Мгле. Огонь забрал многое из того, во что я верила, но до сих пор не трогал моих друзей, почти не трогал. Оставил даже милого сумасшедшего Квинтона, который все еще выманивал меня на кружку пива и пару раундов кошмарного бильярда. Даже Дэнзигеров, хотя Мара часто с задумчивым видом поглядывала на меня уголком глаза. Я не могла смотреть на них и не вспоминать их застывшие лица той ночью, не видеть нити живого цвета, которые их опутывали, появляясь и исчезая в сети, глухо жужжащей под нормальным миром. У меня больше не ныл желудок — только сердце. Такие близкие, но ни один не похож на меня — кем бы я ни была. Мне казалось, с Уиллом я сойду за человека. Наверное, недостаточно. Кто-то постучал в дверь, новое стекло чуть задребезжало. |