— Значит, ты тогда что-то нашел.
— И еще много чего после. Когда ты попросила меня проследить историю органа, я задумался о документах на кое-что из наших запасов и решил их тоже просмотреть. Нашел уйму всего, когда понял, где искать. Брэндон впаривал людям множество подделок и использовал при этом мою репутацию. Я предупредил его… но он меня уволил.
Судя по виду, Уилл перенес это очень болезненно.
— Как бы то ни было, все кончено. Его… гм… как там говорят? Помиловали?
— Смягчили силу обвинения. Брэндон заключил сделку с окружным прокурором, чтобы не садиться в тюрьму.
— Да… и он должен покрыть убытки, только ему нечем. Он захапал все деньги и где-то спрятал. Остальное пустят с молотка, чтобы расплатиться с людьми, так что… у меня ничего нет.
— Что собираешься делать?
— Ну… сбережения кончаются, а надо заботиться о Майкле. Мне тут предложили…
— Что?
— Вернуться в Европу. В Англию, если точнее. Расследовать историю вещей. Именно такая работа мне по душе — надо было заняться ею с самого начала, — и карьера вернется в свою колею. Хорошее предложение.
У меня упало сердце, я закусила губу.
— О! Да, предложение классное. Как ты его получил?
— Куратор из "Мэдисон Форрест хаус" позвонила. Она тоже туда уезжает, вот и рассказала мне о вакансии. Помнишь ее?
— Как я могу забыть? Музей сгорел на следующую ночь после нашего визита.
— Да. И здесь еще кое-что.
— Что?
— Ты. Ты что-то скрываешь. С тобой происходят странные вещи.
— Такая у меня работа, Уилл.
Горе вскипало вокруг него тошнотворными зелеными волнами. Он взял меня за руку и сжал ее слишком крепко.
— Дело не только в работе, Харпер. Дело в тебе. Между тобой и миром словно невидимая стена. Тут, со мной, ты только отчасти. Я… я схожу по тебе с ума, но после Брэндона не могу ужиться с твоими тайнами. Не прямо сейчас. Мне надо какое-то время пожить простой жизнью.
— Ты меня бросаешь.
— Нет! Я буду звонить. Я и правда хочу… не знаю, остаться с тобой? Но не могу.
Я забрала у него руку.
— Я понимаю, Уилл. Это великолепный шанс, и тебе нужна передышка. Все в порядке.
— Харпер…
Я поцеловала его в щеку, хотя чувствовала себя так, словно мое сердце пронзила сосулька.
— Все будет хорошо. Когда-нибудь стена упадет. Но не сейчас.
Уилл едва не заплакал, когда я встала. Я не пожала ему руку.
— Звони.
Он поднялся и посмотрел на меня.
— Хорошо.
Я изобразила улыбку. И ушла. Я шла долго, пока не оказалась в своем кабинете. Свет зажигать не стала. Просто сидела на заново обитом стуле для клиентов, пялилась на свой стол с непривычной стороны и вспоминала вонь магического пламени.
В ту ночь в "Мэдисон Форрест хаус" сгорело мое сопротивление Мгле. Огонь забрал многое из того, во что я верила, но до сих пор не трогал моих друзей, почти не трогал. Оставил даже милого сумасшедшего Квинтона, который все еще выманивал меня на кружку пива и пару раундов кошмарного бильярда. Даже Дэнзигеров, хотя Мара часто с задумчивым видом поглядывала на меня уголком глаза.
Я не могла смотреть на них и не вспоминать их застывшие лица той ночью, не видеть нити живого цвета, которые их опутывали, появляясь и исчезая в сети, глухо жужжащей под нормальным миром. У меня больше не ныл желудок — только сердце. Такие близкие, но ни один не похож на меня — кем бы я ни была. Мне казалось, с Уиллом я сойду за человека. Наверное, недостаточно.
Кто-то постучал в дверь, новое стекло чуть задребезжало. |