— Нам-то что? У нас по факту два опознания.

Третья женщина категорически сказала «нет».

— Я никого из этих людей не знаю.

— Внимательнее посмотрите.

— Никого не знаю.

— Я беру свои слова обратно, — сказал вдруг Пенкин. — Ведь я вам угрожал. Теперь я решил добровольно во всем признаться.

— Анатолий Иванович, вы нарушаете правила! Вы должны сидеть и молчать!

— Молчу, молчу!

— Может быть, и он, — неуверенно сказала женщина. — Скажите, а телефон мне в таком случае вернут? Если нет, могу я рассчитывать на материальную компенсацию?

— Милиция денег не выдает, — сердито сказал Хлынов. — Это не к нам вопрос. Здесь давайте по факту. Он или не он?

— Вроде бы он. Если компенсация. Телефон десять тысяч стоил!

— На суде вам придется это повторить.

— Насчет телефона? Так я могу чек. У меня все чеки подшиты. И гарантийный талон. И…

— Что вы нам голову морочите? — рассердился Семенов. — Какой, к черту, гарантийный талон? У нас тут опознание! Скажите точно: по каким приметам вы его узнали? И детали ограбления.

— А вы на меня не кричите, — обиделась женщина. — Вы знаете, какая у меня зарплата?

— Да при чем здесь ваша зарплата?

— При том, что она меньше вашей! А вы мне: денег не выдаем. Зачем вы тогда меня сюда привели? Если есть преступник, должны быть и деньги! Или телефон!

— Так он же его продал, — начал было объяснять Хлынов.

— Тогда — деньги!

Семенов посмотрел на Пенкина: тот уже откровенно смеялся. Следователь сдержался и обратился к женщине почти спокойно:

— Так что нам записать в протоколе?

— Ну, если и другие скажут то же самое…

«Твою мать…, — вновь мысленно выругался Семенов. — И что теперь делать?» Зато Пенкин выглядел довольным. Когда женщина ушла, подмигнул и сказал, обращаясь к Хлынову:

— Что с них взять, начальник? Бабье! Взять, к примеру, твою жену…

— Тебе сколько раз можно повторять, что надо сидеть и молчать?! Или объяснять надо?! — ощерился оперуполномоченный.

— Я все понял. Тихо сижу. И молчу.

— А ведь фактически ни одна из женщин его не опознала, — нагнувшись к самому уху Хлынова, шепнул Василий Семенов. — Этот человек никаких телефонов не воровал. Следовательно, он и не Пенкин.

— Он! — тут же сказала девица в обтягивающих джинсах и уверенно ткнула пальцем в Пенкина. -Он украл телефон.

— Вы уверены? Подумайте хорошенько.

— А чего тут думать? — удивилась девица. — А то я его не запомнила! Светло было. Конец апреля. Я отлично его разглядела. Блондин, высокого роста, глаза голубые, нос картошкой. На пальцах правой руки наколка.

— А как у вас со зрением?

— Сто процентов! Наколка «ТОЛЯН».

— Так и запишем. В заявлении вы указали, что мужчина сорвал у вас с шеи шнурок, на котором висел мобильный телефон…

— Цепочку. Она зацепилась за волосы, и я закричала. Сама нажала на защелку, чтобы телефон отсоединился. Больно же!

— А он?

— Я сказал: «Большое спасибо», — рассмеялся Пенкин.

— Пенкин!

— Точно! — энергично кивнула девица. — И голос его! И слова. Меня папа заставил в милицию пойти.