Единственным человеком, не вовлеченным в векторную круговерть, остается Яков (Никоненко). Но ведь и это оправдано: Якову нет дела до господ, господам нет дела до Якова. Абсолютное одиночество на шумном балу.

Уникальный фильм! Второго такого векторного шедевра, может быть, и во всём мировом кино нет.

В дальнейшем Михалков отказывается от векторных достижений. В "Нескольких днях из жизни И.И.Обломова" к огромному кабаньему телу (Табаков, Богатырёв, Пастухов, Соловей, Авангард Леонтьев) приделана маленькая, старенькая, ворчливая лошадиная голова (Попов), которой хватает на замечания одному лишь Обломову. В остальном Кабаны предоставлены самим себе, крутят между собой треугольник, что окончательно закрепляет торжество сонного царства. Задача фильма безусловно решена, автор празднует победу, но немножко грустно, что нет былых страстей, и немножко скучно...

Седьмой том архива

Начиная с седьмого тома архива в основном идут черновики к тем текстам, что уже выходят из печати. Всё реже и реже встречаются собрания цитат, выписки из статей, та руда, из которой выплавляется металл статей и книг.

Тем не менее при желании можно вылавливать векторные крохи и в посторонних текстах. Так, к примеру, "талантливым пустоплясом" называл Набокова (Кабан) Куприн (Лошадь). Бунин (Лошадь) обнаруживал в Набокове "блеск, сверкание и отсутствие полное души". Впрочем, не только Лошади видели набоковскую пустоту. Борис Зайцев родился в год Змеи, но тем не менее писал о Набокове, что тот "больших размеров бесплодная смоковница".

А вот восторг пред хозяином: Бальмонт (Кот) пишет о Фете (Дракон): "Фет всю долгую жизнь провел влюбленным юношей и не знал, что значит безобразная старость, - заревой свирельник никогда не терял связи с числами неба, пред ним была раскрыта верховная огненная книга... не покидали его эти алмазные калифы, внушали ему, чтобы дух его, летал струнным звуком над беззвучьем, бабочкой над цветами, однодневкой над земными днями..." Ничего особенного, просто оценка одним поэтом другого. Однако интерес есть и в таких оценках, ибо показывает ту ось, по которой Кот стремится пройти к своему идеалу - Дракону.

Для равновесия - слова хозяина о слуге. Паустовский (Дракон) об авторе "Дикой собаки Динго" Фраермане (Кот): "Фраерман был гораздо больше похож на поэта, чем на журналиста. Он смеялся так искренне и простодушно, что постепенно развеселил всех... Мы быстро сдружились. Да и трудно было не подружиться с ним - человеком открытой души, готовым пожертвовать всем ради дружбы. Ночи напролет читал стихи. Он не столько прозаик, сколько поэт".

Одной строкой: А.Грин (Дракон) очень ценил Мериме (Кабан) и считал его "Кармен" одной из лучших книг в мировой литературе. А.Блок (Дракон) о Ф.Сологубе (Кабан): "Явление громадной цельности".

Пара режиссеров - Алов и Наумов (Кабан и Кот) - неизбежно должны были экранизировать Дракона. И действительно экранизировали Н.Островского ("Как закалялась сталь"). Басов (Кабан) экранизирует А.Гайдара и К.Федина (Драконы), Пристли (Лошадь). Баталов (Дракон) экранизирует Олешу (Кабан) "Три толстяка". Бондарчук (Обезьяна) мечется между Л.Толстым (Крыса) и Шолоховым (Змея). Группа Крыс (Кулиджанов, Лотяну) экранизирует Чехова, его же экранизируют Змеи (Балаян, Хейфиц). Впрочем, значение векторного кольца в вопросах экранизации достаточно невелико. Гораздо чаще выбор идет по идеологической структуре, внутри так называемых тригонов.

К списку былых соавторов - Ильф (Петух) и Петров (Кот) - добавляются новые: Пьер Сувестр (Собака) и Марсель Аллен (Петух), создавшие "Фантомаса", Геннадий Казанский (Собака) и Владимир Чеботарёв (Петух), снявшие "Человека-амфибию". Ну и конечно же титанический дуэт, вошедший в память потомков как нечто неразрывное: Станиславский и Немирович-Данченко (Кабан и Лошадь).