– Как знал, что ты начнешь упираться, – вздохнул отец (показалось, он даже и не расстроился) и махнул кому то рукой. Из темноты в яркий квадрат света, падающий из широких окон, вошел коренастый, низкорослый мужчина лет сорока с азиатскими чертами лица. Сразу бросилась в глаза замысловатая толстая косица на затылке гладко выбритой головы. Раскосые глаза неподвижно глядели в какую то точку повыше наших голов, но казалось, что незнакомец держит нас под контролем. Сложив руки лодочкой у груди, он поклонился мне и выпрямился, ожидая, что скажет отец.

– Знакомься, – кивнул князь. – Это Куан. Можешь звать его Колей. Так ему привычнее. Он будет твоим наставником, телохранителем, личным поваром и нянькой. Все проблемы, которые ты не сможешь решить самостоятельно, лягут на его плечи. Поэтому постарайся не доводить их до крайности.

– Почему? – мне стало любопытно. До сих пор не могу понять, что происходит. Коля не смотрел на меня, но я все равно ощущал на себе его взгляд.

– Потому что Куан вырежет семьи твоих обидчиков, а мне не хочется, чтобы Мамоновых обвиняли в злодеяниях, – словно шутя ответил князь. Знаете, я поверил ему. Стало жутковато.

– Он хотя бы говорит по русски? – спрашиваю с надеждой отца.

– Да, молодой господин, говорю, – неожиданно ответил Куан и только теперь взглянул на меня рысьими золотисто желтоватыми зрачками. – В семнадцать лет я окончил во Владивостоке лицей «Белая чайка». Сами понимаете, что без знания русского языка тяжело учиться в русской школе.

– Неожиданно, – я уважительно качнул головой. – А ты сам кто? Китаец?

– Кореец. Родом из небольшого городка Онсонг.

Сказав это, он замолчал, давая мне понять, что еще рано откровенничать. Я пожал плечами, а отец властно произнес:

– Он будет жить с тобой как наставник. Мое решение не обсуждается. Это не значит, что Коля станет ущемлять твою свободу.

– А вдруг я у Гусаровых останусь? – ехидно поинтересовался я, ликуя про себя. Признаюсь честно, боялся, что князь Мамонов сделает все, чтобы я уехал с ним в Ленск.

– Не останешься. Ты уже показал свою решимость к самостоятельности перед Гусаровыми, поэтому дальше помолчи, не показывай свою глупость, – обрезал отец. – Бахвальство ни к чему. Лучше подумай, где хочешь жить. Завтра же поедем оформлять купчую.

– Я уже знаю, отец. На Хорошевском шоссе есть жилой комплекс четырехэтажных домов. Такие красивые здания со стеклянными эркерами.

Князь наморщил лоб, вспоминая, где это может быть, и спросил:

– Там еще парковая зона вдоль шоссе тянется? «Купеческий муравейник», да?

– Ну… Дома то действительно красивые, и квартиры просторные. А нам, – я покосился на отошедшего в сторону Колю, – на двоих много и не надо.

– Не спорю, интересная архитектура, – отец повел плечами, отчего кожа куртки снова захрустела. – Ладно, дам задание адвокатам, пусть с утра варианты подыщут, пока мы Булгаковых навестим.

Он кивнул корейцу – тот мгновенно исчез, как будто его и не было. Показалось, на веранде пронеслось небольшое завихрение в виде белесого тумана, на лицо упали несколько капель дождя. Хотя, как может дождь идти под крышей?

– Странный дядька, – хмыкнул я, проведя ладонью по щеке. Не показалось ли? – Может, он кумихо?

– Нет, не кумихо, – очень серьезно ответил отец. – Но кое что от призрака лисицы в его характере есть. Коля владеет магией шамана, поэтому именно он будет тебя защищать, и заодно обучать разным хитростям боевого и магического искусства… Ага, подъехал!

Возле решетчатых ворот остановился до боли знакомый автомобиль. Серебристый «сенатор», принадлежащий господину Ломакину, здесь не должен был находиться, и недоумевая, я посмотрел на отца.