Девушка – черноволосая и совершенно обнаженная – плескалась в ручье, и тело ее сверкало в лунном свете дивным видением, которому не было названия. Густые длинные пряди волос то рассыпались у нее по точеным плечам, то падали в воду, и, когда девушка поднимала голову, вокруг разлетались прозрачные хрустальные капли.

Невысокая, стройная, она не впечатляла крупными формами, обычными у норманнских женщин, и от этого казалась еще моложе, еще привлекательней.

Торн почувствовал, как отзывается его тело, как жар накрывает его горячей волной.

Он должен взять эту девушку!

Она медленно обернулась, словно почувствовав его присутствие. Торн сглотнул, увидев ее маленькие высокие груди, увенчанные розовыми сосками. Во рту его стало сухо и горько от нахлынувшего желания. О боги! Эта девушка была прекрасней, чем сама Фрейя, жена бога Одина.

Желание становилось таким нестерпимым, что лицо Торна исказила мучительная гримаса. Его отвердевшая плоть пылала огнем и рвалась наружу сквозь сдерживающую ее кольчугу.

Сверкающие неудержимой страстью глаза Торна скользнули еще раз по груди девушки, затем опустились ниже, остановившись на ее талии – такой узкой, что викинг мог бы обхватить ее пальцами. Но бедра девушки были соблазнительно округлыми и плавно переходили в пару стройных ножек с узкими маленькими ступнями. Темная полоска волос сбегала по лобку девушки и скрывалась между ее ног, притягивая к себе словно магнитом жадный взгляд Торна.

Девушка наконец увидела Торна в гуще листвы. Он затрепетал, негромко застонал, как олень во время весеннего гона, и вышел на открытое, залитое лунным светом пространство.

Девушка ахнула и оцепенела от ужаса. Норманны много лет совершали набеги на остров, и страх перед ними вошел в кровь местных жителей.

Никогда прежде Фиона не видела таких страшных воинов. Перед нею был гигант с широкой грудью, ноги его были как кряжистые дубовые стволы. Светлые, золотистые волосы, выбившись из под шлема, разметались по его могучим плечам.

Бороды у викинга не было. Фиона будто вросла в дно реки и вместо того, чтобы мчаться, спасаясь, куда глаза глядят, все смотрела и смотрела на чудовищных размеров викинга, медленно приближающегося к ней. Из под холщовой туники, оставлявшей неприкрытыми сильные мускулистые руки, позвякивали кольца плетеной кольчуги. Фиона успела рассмотреть даже кожаные узкие сапоги, привязанные к голеням воина кожаными ремнями. Потом взгляд ее уперся в массивную серебряную пряжку на поясном ремне викинга.

Сбоку висел длинный меч с резной, украшенной серебром, рукоятью. Рядом удобно пристроен боевой топорик, опасно посверкивающий отточенным лезвием. Страх, охвативший Фиону, лишил ее разума. Она, как безумная, застыла на виду у морского разбойника, зная, что с каждым его шагом к ней идет смерть.

Вдруг оцепенение оставило Фиону, и она сорвалась с места, но было уже поздно. Не успела девушка сделать и двух шагов, как викинг нагнал ее, схватил за локоть и развернул лицом к себе.

– Кто ты? – спросил он охрипшим от нестерпимого желания низким голосом. – Человек или видение?

Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами. Неописуемый ужас потеснило в ее сознании удивление – варвар говорил на ее родном гэльском языке. Впрочем, откуда ей было знать, что Торн Безжалостный был не только воином, но и торговым человеком, умеющим говорить на многих языках, которые выучил за годы своих странствий по всему свету. – Кто ты? – повторил Торн.

Она впервые взглянула ему прямо а лицо, и у Торна перехватило дыхание. Ее глаза! Яркие, фиалковые, словно заглядывающие в самую душу! Зачем только он увидел их колдовскую глубину! Но было уже поздно – он попал в их сети. Не в силах выдержать взгляда девушки. Торн опустил свои глаза и увидел ее губы – нежные, зовущие, созданные для поцелуев. Если он не коснется их, не почувствует их вкуса, он умрет.