|
На мгновение его охватил ужас, но, заметив среди пришельцев женщин и детей. Торн сразу же успокоился. И вдруг изумленный Торн явственно услышал, как кто то из толпы прибывших вдруг окликнул его по имени. Женская фигурка бросилась к ним навстречу. Фиона выскочила из за спины Торна и через секунду оказалась в объятиях незнакомки.
Впрочем, какая же это незнакомка? Это была Рика! Пришельцы подошли ближе, и Торн с бьющимся сердцем узнал среди них своего брата и многих, многих из тех, кого он оставил на родине, навсегда уезжая на Мэн. Торн обхватил своими длинными руками сразу обеих женщин – и Рику, и Фиону. – Это то, чем ты обещала удивить меня? – спросил он жену. – Да. И признайся, мне удалось. Торы не успел ответить. Подбежавший Торольф со всего маху врезался в них, обнял Торна, и братья принялись радостно мять друг друга, гулко стуча ладонями по спинам. Ты рад, что я приехал? – спросил Торольф. – Рад?! Это не то слово! Но каким ветром тебя к нам принесло, Торольф? – Мы приехали навсегда, – ответил Торольф. – С тех пор, как вы уплыли, на нас дважды нападал Эрик Рыжий перебил моих людей, снова сжег дом… Знаешь, я устал от постоянной борьбы. К тому же Рика неустанно напоминала мне о том, что есть же на свете тихие и ласковые земли, вроде той, где живете теперь вы с Фионой. Мало помалу мне и самому захотелось поселиться там, где сосед с соседом живут мирно, где никто ни на кого не нападает, не убивает, не сжигает домов. В конце концов, Рика и наши близнецы для меня важнее, чем клочок земли, доставшийся мне в наследство! – Близнецы? – удивился Торн. – У вас с Рикой близнецы? А у нас с Фионой двое сыновей. – Наших близнецов зовут Олаф и Хельга, – вклинилась Рика между братьями. – Это такие пострелята, каких свет не видал! – Тогда они быстро найдут общий язык с наши ми, – улыбнулся Торн. – Добро пожаловать, брат! Фиона ни на йоту не преувеличила: это действительно огромная, тихая, плодородная и богатая страна. Поселитесь где захотите. Здесь хорошо везде. Да, ты знаешь, Торольф, я принял христианство, – не без гордости добавил Торн. – И хотя ты – язычник, это не страшно. Мы, христиане, очень терпимы к иноверцам. Весь день братья проговорили, вспоминая прошлое, рассказывая друг другу о своей жизни в последние годы. Наконец закончился этот день, радостный и суматошный, и все разошлись по своим спальням. Лежа в постели, Торн повернулся к Фионе и спросил: – Каким заклинанием ты заманила сюда Торольфа со всем его семейством, моя колдунья? – Единственным человеком, которого мне удалось околдовать, был ты, – улыбнулась в ответ Фиона. Обещай, что я так и останусь единственным, кого ты околдовала. – Ты останешься единственным для меня, викинг. Навсегда. |
