Понимая ненужность своего поступка и не имея сил сопротивляться своему внезапному порыву, Марчелло наклонился к Монике и выдвинул ящик…

– Марчи! Не надо! – торопливо воскликнула она, но было уже слишком поздно. Он успел заметить в столике наполовину использованный пакет противозачаточных таблеток. Марчелло растерянно посмотрел на Монику и тут же заметил, как она виновато и торопливо отвела в сторону свой взгляд. Однако этих коротких мгновений хватило, чтобы он сразу все понял. Оказывается, она боится забеременеть, боится того, чего он желает больше всего на свете! Марчелло резко задвинул ящик и пошел из комнаты прочь.

– Марчи! Постой!

Моника бросилась за ним, пытаясь, что-то ему сбивчиво объяснить, но в спальне он повернулся к ней и, посмотрев на нее с гневом и болью спросил:

– Моника, ты знаешь, какой сегодня день?

– Восемнадцатое мая… – тихо ответила она. Тогда мужчина взглянул ей прямо в глаза.

– А ты помнишь, что ты мне обещала год назад в начале мая?

– Да… что я выйду за тебя замуж, – с несчастным видом прошептала Моника.

– Не только! Ты обещала, что мы поженимся, и у нас появится ребенок, – твердо произнес Марчелло. – А как, интересно, мне удастся сделать тебя беременной, если ты, по-прежнему, принимаешь эти проклятые пилюли?

Моника попыталась улыбнуться, но улыбка ее получилась виноватой и вымученной.

– Марчи, мне очень жаль.

Он скрестил свои сильные руки на груди и постарался унять волнение.

– Ладно, я готов подождать с обсуждением этих вопросов, пока не закончим с фильмом. Во всяком случае, был готов… – Марчелло напряженно улыбнулся. – Честное слово, я так хотел бы обставить это событие возможно романтичнее, даже заказал столик в «Спано»…

– Как здорово! – вставила она без особого восторга, а он продолжал:

– … Но мне теперь кажется, что больше с этим делом ждать нельзя. – Марчелло кивнул головой в сторону ночного столика возле кровати и сказал: – Почему ты не взглянешь, что я тебе оставил в ящике?

Вздохнув, Моника подошла к столику и открыла его. В ящике лежала, обитая бархатом коробка. Женщина беспомощно посмотрела на Марчелло и сказала:

– Слушай, я даже боюсь открыть это.

– И все же открой.

Дрожащими пальцами она легко открыла маленькую черную коробочку и, восторженно присвистнув, восхищенно стала рассматривать ювелирное украшение, лежащее внутри. Это было сверкающее алмазное колечко, изящное и удивительно красивое. На глазах молодой женщины заблестели слезы. Она закрыла коробку и положила ее назад в ящик.

Когда Моника медленно повернулась к Марчелло, на ее лице отражались самые противоречивые чувства, но главным среди них, несомненно, была печаль.

– Марчи, кольцо просто восхитительное, но сейчас я не могу принять его. И еще мне кажется – нам надо поговорить.

– Да, надо…

Моника молча прошла к шкафу, а Марчелло, наблюдая за тем, как она одевается в темно-голубой шелковый халат, чувствовал, как сжимается у него сердце от предчувствия того тяжелого разговора, который им обоим сейчас предстоял. Затем, не задерживаясь в спальне, они прошли во внутренний дворик и сели в шезлонгах, далеко друг от друга, словно чужие.