|
Бросив на него непокорный взгляд Рейна отбежала к очагу и, присев возле лисы, стала судорожно гладить животное, Если говорить правду, она была совершенно растеряна и не знала, что ей теперь делать, испытывая совершенно противоположные желания. Больше всего на свете она хотела оказаться на родине. Но в то же время Рейна страшилась мысли о том, что ей придется остаться без Виктора. И словно какой-то злой дух сидел внутри нее! Она по-прежнему злилась на мужа за то, что он запрещает ей уехать на родину. От всего этого можно было сойти с ума! К тому же, вырываясь из объятий мужа, Рейна почувствовала, что он возбужден и хочет ее. А это родило в ней ответное чувство. Сейчас искоса посмотрев назад, она увидела, что Виктор заканчивает раздеваться. Вот он уже снял свободную свою рубаху из тонкого простого полотна и остался совсем обнаженным. Ах, как же он все-таки хорош! Рейна в волнении облизнула сухие губы, вспомнив, как вчера она медленно скользила вниз по его мощному стволу, и Виктор горячий и плотный, входил в нее. Она закрыла глаза, чувствуя как все ее тело охватывает томительное желание. И ее пальцы задрожав, впились в мягкую шерсть Фрейи. Отчаянно захотелось прижаться к его сильной груди, отдаться во власть мужских рук, которые так нежно и крепко держали ее прошлой ночью. Рейна вновь посмотрела в лицо Виктора, на его упрямый подбородок, на его нежные губы, которые вчера доставили ей столько наслаждения. Видимо Виктор прав, и они, действительно, стали единым целым! Потому что, причиняя ему боль, Рейна чувствовала, что наносит глубокие раны самой себе. И еще она поняла, что если сию секунду, вот сейчас она не успокоит его, не загладит своей вины перед ним, то и жить ей будет незачем и не для кого! Это открытие буквально потрясло ее! Она уже совсем обессилела, задрожала всем телом от желания. Как она могла сердиться на него, оскорблять его? Разве можно одновременно испытывать и гнев, и всепоглощающую страсть?! Очевидно, Виктор почувствовал, что с Рейной что-то происходит. Он повернулся и посмотрел на нее. Когда он заговорил, его голос звучал глухо и угрюмо:
– Ну, что ты на меня смотришь? – Думаешь, я теперь с тобой лягу? – с вызовом сказала Рейна, стараясь развеять наваждение от воспоминаний. Виктор снова сел на скамью и начал складывать одежду. – А почему бы и нет?! – пожал плечами он. – Тебе же это все равно? Подчиняясь внезапному побуждению Рейна сказала: – Если ты пообещаешь отпустить меня на Луару, то я лягу с тобой! Он изумленно свистнул и посмотрел на нее: – Вот так женские штучки! А я-то думал, Рейна, что ты гордая и не опустишься до подобной торговли! Я еще понимаю, если бы ты воткнула мне нож в сердце – это было бы на тебя похоже! Чувствуя себя посрамленной и совсем виноватой Рейна встала и подошла к нему. – Разве я всадила тебе нож в сердце? – прерывающимся голосом спросила она. Виктор покачал головой: – Она еще спрашивает?! Ты же собираешься бросить меня и уехать на свой богом забытый остров! – Но ведь и ты можешь поехать со мной! – Какая неслыханная щедрость! Виктор начал складывать штаны, а Рейна, чувствуя как всю ее охватывает желание, подошла вплотную к нему и, виновато глядя на мужчину, спросила: – Ты всю ночь собираешься просидеть на этой скамье? Виктор чувствовал ее прерывающийся, звенящий голос, но не мог понять, отчего она так волнуется. Он равнодушно пожал плечами: – А зачем мне спать с женой, которой я безразличен?! Но в следующее мгновение Рейна опустилась перед ним на корточки и положила ладонь на его сразу напрягшийся член. – Ты мне не безразличен… Дыхание у него прервалось, но все еще неутихающая обида сжимала грудь и он ответил: – Значит ты говорила неправду? – Я просто разозлилась и сказала это в сердцах. |
