Какому музыкальному инструменту уподоблю я Авилова? Каждый жест его — целая музыкальная гамма. Сравню ли я его со скрипкой Страдивари или с эоловой арфой, с мощным тромбоном или с гитарой Высоцкого?..

Виктор Авилов — человек, с которым невольно чувствуешь родство. Может быть, потому, что так велика власть образов, созданных им на сцене».

Какая дивная цитата!.. В ней привлекает главным образом интонация нескрываемого восхищения, влюбленности в талант. Ведь мы так боимся высоких слов, так стараемся обезличить свою речь, чтобы не дать восторгу прорваться из души наружу и заразить тех, кто вокруг нас. А потому так часто отсутствуют в наших статьях и высказываниях простые и необходимые слова, в которых высказывала бы себя без стеснения и смущения Душа. Душа человека, покоренного искусством настолько, что речь его начинает напоминать поэтическую, возвышенную.

Сегодня, когда Виктора Авилова нет, я не могу не думать о том, что он читал эти слова и ощутил силу любви и поклонения, продиктовавших их. Потом он читал о себе много всего — и доброго, и недоброго, но как хочется предположить, что вспоминал время от времени написанное Натальей Кайдаловой и, может быть, находил в ее словах успокоение и утешение…

А следующей работой Виктора Авилова стал спектакль «Театр Аллы Пугачевой» — подлинный хит театрального сезона, поставленный Валерием Беляковичем в 1982 году. Этому спектаклю предшествовал капустник театра, из которого родился спектакль «Встреча с песней», по сию пору украшающий афишу Театра на Юго-Западе и собирающий каждый раз рекордное количество зрителей (Галина Галкина вспоминала, что «Встреча с песней», сыгранная впервые, была свадебным подарком театра. «Мы сидели с ним в центре зала, я уже была беременна, и все номера пародийные, все песни… все предназначалось нам, на свадьбу»). Собственно говоря, это не спектакль, скорее, музыкально-пародийное шоу, синхробуффонада, в которой звучат хорошо знакомые шлягеры советских и зарубежных звезд эстрады. Трудно говорить, но нельзя и умолчать о некоей преемственности — некогда дорогу подобного рода спектаклям открыл Георгий Александрович Товстоногов своей «Зримой песней». Правда, там важно было показать, насколько умеют студенты театрального института, с которыми был поставлен спектакль, драматически проживать песню, умея угадать и запечатлеть характеры, ситуации. Здесь же все было по-иному, но отрицать факт преемственности в «разыгрывании» и «проживании» сюжета песни — невозможно.

Валерий Белякович ставил спектакль откровенно буффонный — яркий, смешной, рассчитанный «на вырост»: за прошедшие десятилетия в нем сменилось очень и очень многое — и шлягеры, и звезды, осталась неизменной лишь атмосфера праздника и безудержной игры, фонтанирующей фантазии. Трудно забыть Виктора Авилова в самом начале спектакля: стоя в последнем ряду хора, он не столько пел вместе со всеми «Зори московские…», сколько поводил вокруг ошалевшими глазами, словно не понимая, как и зачем он попал сюда, жил какой-то собственной жизнью, приставая к своим соседям, предлагая им выпить, доставая из карманов то бутылку, то стакан, и т. д.

И уже после огромного успеха «Встречи с песней» Валерий Белякович задумался над «Театром Аллы Пугачевой».

Надо сказать, Белякович всегда был поклонником таланта эстрадной дивы — он относится к ней как к серьезной драматической актрисе, немного общался с Пугачевой, когда они вместе учились в ГИТИСе (Белякович на драматической режиссуре, Пугачева — на режиссуре эстрады), и, наконец, написал сценарий, в котором песни Аллы Пугачевой перемежались стихотворными вставками.