Сказав это, мужчина стал озираться по сторонам. После чего снова обратился к своему пассажиру:

— Вы постойте здесь, никуда не уходите, а я что-нибудь придумаю.

И мужчина побежал на противоположную сторону площади, где стоял табачный киоск. Тихонов видел, как он наклонился к окошку и какое-то время разговаривал с продавцом. А затем так же бегом забежал за угол серого здания, на котором красовалась надпись «Продукты».

Пока таксиста не было, Тихонов нервно вышагивал возле машины и то и дело поглядывал на часы. До начала матча оставалось чуть больше четырех часов — примерно то самое время, которое занимал путь от этого городка до Ленинграда. Даже потеряв кинокамеру, Тихонов не хотел сворачивать на полдороги — он рассчитывал посмотреть на матч хотя бы своими глазами, без камеры. Короче, трогаться надо было как можно быстрее, а водителя все не было. И в тот самый миг, когда Тихонов про это подумал, таксист снова объявился на углу и стал махать ему руками, явно подзывая к себе. Тренер бросился на этот зов.

— Видите вон ту металлическую дверцу с надписью «Мастерская»? — спросил у Тихонова таксист и показал ему на невзрачное двухэтажное здание на противоположной стороне соседней улицы. — Идите туда, там вас ждут.

— Кто ждет? — не понял Тихонов.

— Ничего не спрашивайте, просто идите и все, — и таксист подтолкнул тренера рукой в спину.

Когда Тихонов вошел в указанную дверь, он попал в помещение, представлявшее собой мастерскую по ремонту металлических изделий. За стойкой сидел лысоватый старичок в синем изношенном халате. Увидев гостя, он спросил:

— Это вы пострадавший?

Поначалу гость не понял, о чем идет речь, а когда догадался, то молча кивнул головой.

Старичок встал и жестом позвал тренера следовать за собой — в подсобное помещение. Там хозяин мастерской подвел Тихонова к одной из полок, на которой гость увидел… свою синюю спортивную сумку с надписью «Адидас». Он бросился к ней и, расстегнув молнию, увидел внутри сумки свою кинокамеру — совершенно целехонькую. Перекинув ремень через плечо, Тихонов вновь повернулся к старичку. Тот стоял и держал в руке лист бумаги и шариковую авторучку.

— Вы правда тренер рижского «Динамо»? — спросил старичок.

— Да, вот мое удостоверение, — и он потянулся рукой в карман.

Но старичок жестом остановил гостя и протянул ему листок с ручкой:

— Поставьте, пожалуйста, свой автограф.

Когда Тихонов это сделал, старичок добавил на прощание:

— И передайте привет Хельмуту Балдерису.

— От кого? — спросил тренер.

— От его поклонника. Если бы не он, не видать бы вам вашей кинокамеры.

10 февраля 1977 года, четверг, Усть-Каменогорск

Сидя за рулем своего «Жигуленка»-«копейки», Алан Супреев колесил по улицам Усть-Каменогорска и, как заправский гид, рассказывал Анжеле о достопримечательностях своего города. Борис Александров в это время сидел на заднем сиденье и только изредка вступал в разговор, вставляя кое-какие реплики. Но в основном все-таки говорил Алан, перехватив инициативу у своего приятеля:

— Эх, жаль, Анжела, что вы приехали к нам в феврале. Вот приезжайте к нам летом, мы вам такие красоты покажем — закачаетесь. Съездим в нашу Скалистую Успенку, где мы постоянно тусовались мужской компанией или махнем на Комсомольский остров, рыбку половим. Правда, сейчас уже не тот улов, каким он был десять лет назад, когда мы с Борькой бегали туда мальчишками.

— А каким тогда был улов? — спросила Анжела.