А я с удовольствием направилась в свою конурку — тут хорошо. Простыни согреты, подушка взбита, одеяло ждёт меня. Эгаст подаёт пижаму и убирает в шкаф школьную форму. В изголовье ровным светом сияет светильник, а на тумбочке ждёт своего часа книжка с заботливо положенной между страниц закладкой.

Дело в том, что домашним эльфам не полагается ни о чём просить хозяев — так уж они… хм… спрограммированы, выражаясь языком магглов. А Эгаст обожает слушать сказки. Сегодня он выбрал каталонские, причём, на испанском языке.

— А ну, сядь в ногах! — распоряжаюсь я требовательным тоном. — И не маячь перед глазами своей наволочкой — укройся одеялом, — домовикам нельзя спорить с хозяевами, поэтому мой верный слуга не будет мёрзнуть — поминала ведь уже, что в замке холодно везде, кроме как у каминов. А я открываю томик и… испанский у меня даже хуже, чем французский. То есть через каждые четыре слова нужно заглядывать в словарь. И вот, я сначала произношу прочитанное на языке Сервантеса, а потом перевожу на английский. Эльф смотрит на меня, как зачарованный — сюжет его явно захватил, и он переживает за героев. В конце обязательно спрошу, что ему понравилось, а что — нет. По своей воле он ни за что этого не скажет.

Вот ведь существа! По приказу могут, считай, всё, что угодно. А без указаний от хозяев теряются и чахнут.

Иногда придумывали разные весёлые заклинания. Мальчишки, например, заклинали девочкам косички — было прикольно смотреть, как волосы приподнимают форменную шляпу. Я один раз попробовала такое на Эрни МакМиллане, так на голове у него вовсе ничего не изменилось, но сам он отчего-то заторопился в свою спальню. Потом он как-то странно поглядывал на меня несколько дней, словно таил какую-то обиду. А на меня он это заклятие наложил спустя несколько дней — я после каникул отпускала волосы, и они уже спокойно лежали на плечах. Так вот — именно в этот день подружки заплели их в косички — короткие и толстенькие они торчали в разные стороны, загибаясь, словно прутики. А тут, смяв поля шляпы с обеих сторон, встали торчком, словно антенны. И, главное — ни за что не хотели эту шляпу выпускать из захвата, вцепившись в неё словно клещи.

Заклинание это звучало: «Эректо». И, что неприятно, контразаклятия к нему придумано не было — оно проходило само через часок-другой. Вот, пока оно не выдохлось, я и ходила в скомканной шляпе.

Тем временем всё отчётливей чувствовалось приближение весны — дожди стали реже, частенько случались весёлые солнечные деньки, и состоялся очередной матч чемпионата школы по квиддичу. Игра получилась совершенно отстойная — этот гадёныш Поттер поймал снитч на первых минутах, чем обломал мне все надежды на захватывающее зрелище.

Грифы, понятное дело, ликовали, а наши, деревенские сбились в кучу — мы всерьёз подумывали воспользоваться стадионом, чтобы самим немного поиграть. До захода солнца оставалось ещё довольно много времени, на которое явно не запланирована ни одна тренировка, то есть никто нас отсюда не прогонит. Увы — куда-то запропал наш Шон, и нигде не было видно Линни. А четыре на четыре игрока, это уже совсем несерьёзно. Словом, мы потоптались немного, да и разошлись. Ну, как сказать разошлись… я запустила на опробование одно из заклинаний обшаривания, и вскоре получила данные о том, что на озере на маленьком островке, поросшем пушистыми соснами, присутствуют… Шон и Линни — наши пропажи.

Вот так ничего себе! Моему брату всего четырнадцать, а ей — тринадцать. А, поди ж ты — налаживают контакты и, может быть, даже целуются — я видела, что они сидят рядышком и даже немного обнявшись.

Надеюсь, вы правильно поймёте мою обеспокоенность за брата. Ну и за подругу тоже — эта маглорождённая бывала у нас дома часто, и я считала её своей, почти членом семьи.