Ох, и прилетело мне в ответ! Никак не ожидала — еле успела убрать голову за ствол. Хорошо, что деревья тут толстые, а то бы обязательно зацепило. Я не знала этого заклятия, однако оно нещадно хлестнуло по всему, что было вокруг — сверху посыпались хвоя и мусор, задрожали стволы. Но работало оно тихо — без единого звука. Я замерла, боясь пошевелиться. Бежать было бы опрометчиво — сразу себя обнаружу. Оставаться на месте — так Квирелл запросто подойдёт и расплющит меня, как пожелает. Даже выглядывать нельзя, чтобы этот гад не понял, где именно я нахожусь — тут много где можно укрыться… нет — он бил именно в это дерево. Так что знает, где я стою. Следовательно — бояться сейчас очень вредно. Необходимо защищаться.

А ведь никаких боевых заклинаний я никогда не учила. Придётся действовать бытовыми. Выставив волшебную палочку, я изо всех сил выдала «Агаументи». Да уж — врезала, так врезала! Струя толщиной в обхват рук взрослого мужчины буквально снесла профессора и утащила его бурлящим потоком куда-то под уклон. Я не стала интересоваться куда, а задала стрекача.

Отбилась, конечно. Но никакой уверенности в том, что осталась неузнанной, у меня не было. В общем, я, позабыв об ужине, забилась в свою норку, накрылась с головой одеялом и долго ещё дрожала от страха.

Это прочистило мне мозги — засыпала я уже убеждённая, что Квиррел никак не мог меня узнать. Темно там было — только силуэты ещё как-то различались. А заклинание запуска обшаривающих чар и ожидание ответа требуют куда большего времени, чем те считанные секунды, что прошли между моментом, когда я себя обнаружила, и смывом профессора в ложбинку.

На другой день преподаватель защиты от тёмных искусств выглядел утомлённым и помятым значительно больше, чем обычно — он никогда не радовал нас ни бодростью, ни оптимизмом. Привычно слушая его бред, я горько сожалела о том, что прытко пишущее перо недоступно мне из-за этого глупого блока в голове — не может никакой артефакт понять, что я желаю написать. Мои братья и сестра, владеющие столь нужным приспособлением, избавлены от мучительной необходимости собственноручно конспектировать подобную ересь. Нет, ну что он понёс про гриндилоу?! Можно подумать, что никто из присутствующих в аудитории ни разу с ними не встречался.

И такое зло меня взяло, что я решила, во что бы то ни стало — разрушить эту чалму у него на голове. Понимаете, я хоть ведьма и опытная, и весьма искушённая, но и моему терпению бывает предел. И… ненавижу тех, из-за кого испытала страх. И сам страх ненавижу.

В общем, вы меня поняли. И ещё я обязана быть хорошей девочкой. То есть ни в коем случае не попадаться.

Глава 13

Раздумывая в очередной раз о проблеме философского камня, я вспомнила, что так и не поблагодарила бабушкиного друга, профессора Флеминга, за помощь с написанием эссе про Фламеля. Писать ему письмо с выражением признательности отправилась в библиотеку, когда жизнь в Хогвартсе немного затихла — то есть за час до ужина. Все школьники в это время занимались своими делами — кто-то дрых после учёбы. кто-то, как мои девчонки, наслаждался чаепитием со сплетнями вприкуску. И не только сплетнями.

Эгаст свёл меня, а я познакомила соседок по спальне с домовушкой Динь-Динь. Эльфочка была на голову ниже моего верного домовика, вся такая маленькая, скромная и постоянно прикрывала лицо своими большими ушами, пряча смущение. Была она совсем молоденькой, даже младше Эгаста. И выглядела всегда очень аккуратно в до хруста накрахмаленной тоге, свёрнутой из полотенца с гербом Хогвартса.

К этой тоге Эгаст приторочил забавное дополнение из обрезков, оставшихся от подгонки моей зимней мантии — как я поняла, он пытался сделать капюшон. Но получилось у него… да ерунда получилась. Полное нарушение формы одежды.