— Уф! Где теперь мой сын?

— В верном месте. Он сможет впоследствии сам сказать тебе, где именно. Ты видишь, что я не намерен убить его. Кроме того, в наших руках находится еще один пленный киов: я вытащил его из кустарника, откуда он подсматривал за нами. Этот пленник будет освобожден вместе с твоим сыном, если ты выдашь нам Сэма Хоукенса.

— Хорошо, ты получишь его! Но сначала приведи сюда Оленя и другого пленника!

— Привести сюда?! — воскликнул я. — И не подумаю! Я знаю Тангуа: кто станет ему доверять? Я предлагаю за одного двоих, я очень уступчив и иду вам навстречу, но требую, чтобы вы отказались от каких бы то ни было тайных замыслов.

— Докажи нам, что Олень действительно находится у вас!

— Доказать? Что за вздор! Я говорю это, и, значит, это так, Разящая Рука — не какой-нибудь Тангуа! Покажи мне Сэма Хоукенса! Я знаю, что его уже нет на острове, ибо вы не считаете это место достаточно безопасным. Мне надо переговорить с ним.

— О чем хочешь ты с ним говорить?

— Я спрошу его, как с ним обращались здесь. От этого зависит дальнейший ход дела.

— Я должен посоветоваться со старейшими из своих воинов, — сказал Тангуа. — Отойди к соседней палатке!

— Прекрасно! Однако поторопитесь! Если я не вернусь к назначенному времени, Олень будет болтаться на суку!

Повешение считается самой позорной казнью у индейцев, и нетрудно представить себе ярость и негодование Тангуа! Я отошел к соседней палатке и присел на землю, по-прежнему окруженный воинами. Между тем Тангуа созвал старейшин и начал с ними совещаться. Я видел вокруг себя искаженные гневом лица, но в то же время чувствовал, что мое бесстрашие производит определенное впечатление.

Через некоторое время Тангуа послал куда-то одного из воинов. Он ненадолго скрылся и вернулся в сопровождении Сэма.

— Разящая Рука! — радостно воскликнул, увидев меня, Хоукенс. — Я же говорил, что вы непременно придете! Конечно, вы хотите вернуть себе вашего старого Сэма?

Он протянул ко мне свои связанные руки.

— Да, — отвечал я, — грингорн пришел сюда, чтобы удостовериться, что вы — величайший мастер по части выслеживания, только бежите всегда не в ту сторону!

— Отложите упреки на другой раз, достоуважаемый сэр! Скажите лучше, где моя Мэри?

— Она у нас.

— А Лидди?

— Да, ваш самопал тоже в сохранности.

— Ну, в таком случае все в порядке, если не ошибаюсь… Попробуем-ка выбраться отсюда! А то здесь что-то скучновато стало.

— Терпение, терпение, дорогой Сэм! Вы делаете вид, как будто ничего особенного не случилось и ваше освобождение отсюда — сущий пустяк.

— Так оно и есть, по крайней мере для вас… Хотел бы я знать, чего бы вы не смогли сделать! Вы бы и с луны раздобыли меня, если бы мне вздумалось туда взобраться!

— Вы продолжаете шутить, милый Сэм! Видно, вам жилось тут… неплохо!

— Неплохо? Скажите лучше: хорошо, исключительно хорошо! Киовы любили меня, как мать — своего ребенка. Я чуть было не сошел с ума от их поцелуев и объятий! Меня закармливали, как невесту, а когда я хотел спать, мне даже ложиться не нужно было, ибо я и так все время валялся без дела!

— А не обобрали ли вас?

— Как же! Дочиста!

— Все, что уцелело, вы сейчас получите назад. Совещание, кажется, подходит к концу.

Я сообщил вождю, что не могу долее ждать, после чего состоялись недолгие, но очень решительные переговоры. Я вышел из них победителем, ибо не сделал ни одной уступки, а Тангуа боялся за жизнь своего сына.